— Я убью этого человека, если ты не покажешься, — прохрипел Бреларн.
— Да ладно! И это после того, как вы столько сделали ради того, чтобы схватить его? После того, как вы так долго шпионили в его доме и читали его дневники? Нет, чтобы вы ни задумали, Хэйлстон вам нужен. Он вам о-очень нужен. Но зачем?
— Король! — вскрикнул Хэйлстон, которому стало плохо. — В своём тщеславии я организовал для Романда частную съёмку у Короля. Но Романд — один из них.
— Это так, Бреларн? — голос Доктора звучал на фоне тихих звуков какого-то осторожного движения, доносившихся из леса, скорее у них из-за спины, и ещё два зайгона поковыляли прочь, чтобы проверить. — Вам нужен отпечаток тела Эдуарда Седьмого, чтобы усадить зайгона на трон?
— Британский король лишь номинальный правитель, — фыркнул Бреларн. — А вот если он погибнет…
— Значит, вам нужен не сам Король, — сказал Доктор твёрдым холодным голосом. — Ну конечно! Его похороны.
Пистолет в кинокамере, — подумал Хэйлстон. Значит, «Романд» может пронести оружие в…
— Представьте, какой поднимется шум, если этого так называемого «дядю Европы» застрелят? — согласился Бреларн. — Лидеры других стран соберутся на похороны, где они встретятся и будут общаться с политиками этой страны.
— Премьер-министр… мои коллеги, друзья… — осознавая ужас происходящего, Хэйлстон опустился на колени, скривившись от боли, когда когти зайгона впились сильнее. — Вы хотите использовать меня, чтобы добраться до них?
— Вернее, вашу копию. Вот зачем вы были им нужны с самого начала — чтобы выйти на старину Аскуита и компанию, — внезапно Доктор появился между двумя вязами. — Похищения, смерть, манипулирование, обман. Типичная зайгонская субботняя вечеринка.
— Мы уже захватили жилище Хэйлстона, — прошипел Бреларн. — Оно станет зайгонской крепостью, местом, где мы сможем обучиться вашим нелепым социальным ритуалам, и изучить лидеров, которых мы сменим. Наших самозванцев не распознает никто… до тех пор, пока не будет уже слишком поздно.
Почему он только говорит? — подумал Хэйлстон. — Почему не нападает на Доктора?
Затем он увидел то, что зайгон, должно быть, увидел раньше. Ту самую девочку, которую он увидел утром в подзорную трубу; маленькая зловещая фигурка кралась позади Доктора в слабом лунном свете. Сообщница зайгонов, — понял он и открыл рот, чтобы предупредить Доктора.
Слишком поздно. Девочка положила руку на спину Доктора, и он вскрикнул от боли, зашатался, и, хрустя ветками, упал в кусты. Девочка пошла за ним.
— Отлично, дитя моё, — прошипел Бреларн, шагая за ними. — Но не убивай его. Его изобретательность может ещё… — предводитель зайгонов остановился и замолк.
Треск веток становился всё громче. Хэйлстон почувствовал, что холодная мокрая земля у него под коленями дрожит.
А затем на поляну ворвался бык. Он опустил голову и рогами отбросил Бреларна в сторону. На поляну выбегали ещё коровы, под их копытами хрустели ветки и конечности зайгонов. Один из конвоиров Хэйлстона бросился вперёд, протянув руку к ближайшей корове. Хэйлстон тоже дёрнулся вперёд, и вырвался из хватки второго конвоира. В продолжение этого безумия на поляну галопом прискакала лошадь. Она встала на дыбы, и Хэйлстон проскочил под её передними ногами. Одному из зайгонов повезло меньше — подкованное железом копыто проломило его череп, и он, шатаясь, скрылся в лесной тени.
Хэйлстон поднырнул под веткой и побежал сквозь подлесок, продираясь сквозь папоротник и спотыкаясь о гниющие корни. Не мог же он позволить, чтобы его снова поймали! Где же, во имя Божье, он мог скрыться?..
— Сюда, ваша светлость, — раздался рядом хриплый шёпот.
В нём безошибочно угадывался французский акцент. Рядом стоял Романд.
— Пошёл прочь, — прошипел Хэйлстон, глядя в его тёмные глаза. — Я не стану участвовать в ваших гадких планах, ясно?
Он собрался бежать, но из лесной тени на его пути возник зайгон. Романд опрокинул лорда на землю, ударив его сзади ногой под коленку.
— Я его держу, — холодно сказал он зайгону. — Во второй раз он от меня не сбежит, я позабочусь об этом. Быстро, найди Доктора.
Зайгон что-то прошипел и пошёл прочь. Хэйлстон с ненавистью посмотрел на Романда. И вдруг, к его удивлению, француз надул щёки и присвистнул:
