- Все! Погнали!
- Подожди! - Ён, кажется - хрен поймешь в пару - ожесточенно срывала с дужек брезент. Отчаявшись, полоснула по растяжкам ножом. Швырнула на дно лодки, вторым слоем. Перелезла через борт...
Нас окутало жарой. Палатка, остров, вся Эквестрия растворилась в пару. Мелькнула палатка, качающаяся в горячих струях. Лодка вздрогнула. Качнулась.
И закрутилась вокруг своей оси, осев почти по борт. Дно, должно быть, уже раскалилось, но брезент в три слоя, да еще пересыпанный ледышками, жару пока держал. Рывок, другой... мы боялись пошевелиться, чтобы не черпнуть бортом кипятка. Ханна и Кэт сгрудились под тентом, я, стиснув зубы, терпел удары градин. Ён втиснулась куда-то между мной и ящиком, накрыв голову ноутом.
Превозмогая навалившуюся в горячем воздухе слабость, я дотянулся до пульта. Откинул рычажок. Ткнул кнопку.
Спасибо Оводу, Эквестрии и хз еще кому! Этот шедевр спецназовского судостроения включился - даже опущенный в кипяток! Затарахтел винт. Я вцепился в рычаг мертвой хваткой...
Я не был уверен, что плыву в нужную сторону. Это было, наверно, хуже всего, с чем мы имели дело.
Ледяные удары в голову, шею, плечи. Медленно пробирающийся сквозь пенопласт, лед и брезент жар снизу. Вытягивающая силы жара - и холод от тающего льда под задницей.
Медленное движение сквозь пар и тьму. Я пытался прикинуть поправку на течение, вспомнить, как включается эхолот, сообразить, где берег... Мозг отказывался соображать.
Из тьмы пришел новый гром. Жало? Хлопок? Справа? Тогда надо чуть принять левее... Или я все перепутал...
Не знаю, сколько прошло времени. Пять минут? Полчаса? Сутки? Знаю только, что ничего не ощутил, когда луч фонарика заиграл на каменном склоне в метре от носа лодки.
Я повернул руль влево. Берег тянулся и тянулся... Точно не могу сказать, как я умудрился не проморгать пещеру. В глазах уже рябило. Кажется, я просто дождался первого места, где можно было вылезти из лодки...
- ХАННА!
Та поднялась - медленно, вздрагивая, двигаясь по миллиметру. Лодка опасно закачалась.
Ханна вцепилась руками в камень, тормозя качку. Ура - уклон в этом месте был не такой крутой, как ближе к воде... где он раньше был ближе к воде. Она распласталась на горячих камнях, поползла вперед. Обернулась к нам.
Я толкнул вперед Ён. Теперь мы все-таки черпнули кипяточку - но и до этого приняли на дно порядочно битых градин, и я только зашипел, когда чересчур горячей водой обдало ступни. Вместе с Кэт выкинул на берег ящик, ноут, рацию.
- Давай!
Теперь в лодке остался один я. Примериться.
- Уй!
Пальцы на левой ноге обожгло огнем, колено правой и локоть больно скребанули по камням. Я плюхнулся на берег, мечтая свалиться в обморок.
Мне вцепились в руку. С силой поволокли выше. Молотящий по всему телу град ослаб... исчез.
Рядом было что-то теплое. И мягкое. Я скорчился на горячем полу пещеры, обхватив прижавшуюся ко мне Ханну, спиной чувствуя тепло Кэт. Ногой отпихнул ледяную робу, пытаясь понять - мы мерзнем или задыхаемся от жара? Кажется, все-таки второе... Надо бы следить за уровнем воды - если и пещеру затопит, мы... мы...
Ох.
Ой.
Твою мать.
Как больно.
Кажется, болит каждая мышца.
Нет, каждая клеточка.
Ох. Ох. Ох.
- Ох... - послышалось рядом. Заворочалось.
За спиной закашлялась Ён, сплюнула. Ханна, скрипя зубами, села.
- Божечки ж мои... Мальчики и девочки. Мы, кажется, живы?
- Мне приснился кошмар, - сообщила Кэт. - Там были заморозки, внезапный дождь с градом, а потом ночь и наводнение из кипятка. И мы уплывали по нему на лодке.
Я вытянул шею (еще один приступ боли). Пещеру заливал серый свет обычного эквестрийского хренпоймешькакоговремени суток.
Туманная стена перегораживала вид.
Не было ни жары, ни холода. Вернее, была жара - но обычная. Не сошедшая с ума скороварка с ледяным душем, в которой мы очутились вчера не-ночью.
- Где мы?
- Там... куда ты нас привез, - простонала Ханна. - Кажется, в трехстах метрах ниже по течению от лагеря, но не уверена. Что это было такое?
Я что-то зассал вставать. Слишком низким был потолок пещеры - а говоря точнее, просто выемки в скале - и слишком наклонным пол.
