Помехи по ту сторону рации очень походили на сдавленный хохот.
- Дамы и господа, - странным голосом проговорил Лезюр. - Как французу, мне претит вмешиваться в столь романтическую сцену. Но как консультант Службы по вопросам безопасности, хочу спросить - наблюдает ли кто-нибудь у вас там за погодной обстановкой?
В этот момент я был ему очень благодарен.
- Я посмотрю, - и выскочил из палатки, как джинн из бутылки.
Не, погодная обстановка не так чтобы особо поменялась.
Холодно, сухо, все вдали заволакивает дымкой, но туман вокруг развеялся. Вода бежит в одну сторону, холодный ветер дует в другую, давит себе - и мне - на плечи. Как-то так.
Гулко фигануло по перепонным барабанкам хлопком Жала. Я сглотнул, прочищая уши. Только сейчас дошло - уже незаметный для всех далекий гул тоже стих. И необычная тишина - ну, типа не считая злого свиста ветра - слегонца так пугала.
Будто в уши ваты понапихали.
Я швырнул в маслянистую воду камушком. Камушек улетел далеко - почти до границы дымки. Шлепки по воде доносились исправно - будто врезался в воду он у меня над ухом.
Я плюхнулся между палаткой и вершиной скалы, чтоб меня хоть слегонца прикрывало. Новых смерчей не виднелось. Ветер тоже не собирался перерастать в шторм. Ну, в общем, стояла нормальная эквестрийская зима, чё.
Минут десять я разглядывал иззубренные горы, сколько их виднелось кругом, потом мне надоело. Закутавшись поплотней в брезент, я стал ходить кругами вокруг острова, изображая из себя часового. На глаза мне попалась наша лодочка, оттащеная от воды подальше.
Интересно, доведется нам сплавать на ней еще куда? Мы ж так и не осмотрели Эквестрию толком.
Ага. Щас. Хрена с два нам дадут еще раз так рисковать.
Хотя... ну какой там был риск? Всего-то заблудиться в тумане, сорваться с утеса, да там попасть под радиацию. Мелочи жизни по эквестрийским меркам.
- Костя, - из палатки высунулась Кэт. - Мы тут обедать собираемся.
- А, ну щас подойду!
С морозца (ну, условного - просто после привычной жары холод пробирает до костей даже в плюс пятнадцать) разогретая перловка казалась пищей богов. А не картонным месивом, как обычно.
Вытянув ноги, я откинулся на стенку палатки. Ветер снаружи стихал, после горячей еды (мне запоздало подумалось, что нефиг бы тратить энергию на разогрев... ну да ладно) меня аж в сон потянуло. Ён тоже клевала носом.
- Костя, - вкрадчиво проговорила Кэт, затянувшись из бурбулятора. Не Ханна, что странно. - Ну, что думаешь?
Ох. Ну вот именно не думать я и старался последний час.
- Ну... это типа как-то сложно.
- Сложно? - отозвалась тоже прикемарившая Ханна. - Ну почему же. Все довольно просто. Можно застрелиться сейчас и убить десять-двадцать миллионов человек с собой вместе. Или можно зажить большой дружной шведской семьей и убить восемь миллиардов чуть позже, но без гарантии. Я как-то даже не знаю... все такое вкусное...
- Ты социопатка, - буркнула Кэт. - Девчонки... Слушайте. Я очень-очень. Очень-очень-очень-очень. Очень-очень хочу выжить, - она хлюпнула носом.
- Покажи мне того, кто не хочет, - вздохнула Ханна. - Да. Я тоже хочу выжить. Пусть в долбучей Эквестрии. И завести ребенка. И ты в качестве его отца меня устраиваешь, - это уже в мою сторону. - А еще я понимаю, что это выбор между быстрой и не очень смертью. И русская рулетка с планетой в качестве ставки. Вдобавок, - последние слова она произнесла, глядя в пол. Я пересел поближе и приобнял ее.
- Ханна, - негромко спросила Ён. - Ты за чтобы всем умереть?
Та замотала каштановой головкой.
- Не-а. Я просто реалистично смотрю на вещи. А еще я устала. Сколько уже дней? Или месяцев? Я устала таращиться в туман и мечтать, что однажды нас спасут. Правда. Вы извините, - она закрыла глаза.
- Эй, - я встряхнул ее. - От кого, а от тебя не ожидал. Чего ты раскисла? Только представь себе - однажды Уилер связывается с нами и говорит, что нашла способ переключить Жало. И мы возвращаемся домой, а этот остров потом назовут нашим именем.
- Если будет кому называть, - глухо пробормотала та из-под руки. - Я... я хочу спать.
Да и у меня закрывались глаза. Повкалывать на холоде, потом замерзнуть, потом тепло и сытно пожрать, в палатке, согретой теплом тел... Я положил голову Ханне на плечо и отрубился.
