А она продолжала катиться. Под уклон, который через какой-то десяток метров плавно переходил в кручу. Описывая петли и подпрыгивая на уступах, рулон прорезиненного брезента, проложенного внутри свинцовой фольгой в несколько слоев, весело ухнул вниз и скрылся из виду.
- ...!
Ханна замерла неподвижно под настойчивый писк дозиметра.
Оглянулась.
- Сюда! Бежим!
Валун был мне по пояс. Самый крупный валун на этой долбаной вершине.
Он отбрасывал хорошую тень. Длинную.
Которой, в принципе, хватало поместиться двоим.
- Божечки. Божечки, - Ханна устало откинулась на теплый камень. У меня опять застучали зубы.
- Сколько?
Ханна посмотрела на прибор.
- В пределах. Ой, мама родная. Костя... извини.
- Д-да фигня, - я типа бесстрашно улыбнулся. - Повезло, да.
- Ладно, - Ханна фыркнула. - Признаю. На сей раз сглупила я, так что один-один.
Я посмотрел вниз - на лодку, качающуюся рядом с пляжем. Отсюда она была очень крохотная.
- Слушай. А это излучение - ну, лодкой потом нормально, можно будет пользоваться?
Ханна негромко засмеялась. Мы сидели, плотно прижавшись друг к другу, и я чувствовал, как ее сердцебиение успокаивается.
- Что у тебя было по физике?
Видимо, это означало "нет". Ну и славно.
Ханна осторожно подтолкнула дозиметр за пределы тени. Тот незамедлительно взвыл.
- Аж зашкаливает, - она вздрогнула. Я успокаивающе приобнял ее.
Мои руки скользнули вверх вообще сами.
Ханна замерла.
- Не думала, что кого-то заводит от радиации, - выдохнула она. - Ну ты и извращенец.
Я отпрянул от нее, будто ошпаренный. Едва не выскочив прочь из тени.
- Я!.. Ханна... извини. Не знаю, что...
- Кость, - прервала меня девушка. - Я сказала, что это извращение, а не что мне не нравится, - ее ладони легли поверх моих и вернули их обратно.
Дальнейшее я помню плохо. Все как в дымке. Не, реально в тумане - облака уже собирались обратно.
Ханна как-то извернулась, я нашел ее губы своими, подался вперед, целуя шею, плечи, грудь. Она вздохнула. Я провел ладонью по теплой спине. Ханна приглушенно застонала, выгнулась под моими губами. Ее рука скользнула по моему бедру...
- Ты...
- Тише. Тише, - я ощутил лопатками тепло камня. Ханна откинулась назад, волосы рассыпались по плечам и груди. Она снова застонала. Клочья тумана запутались в ее волосах. Далекий грохот мешался с шумом крови в ушах. Капли дождя блестели на горячей коже. Мир ненадолго перестал существовать.
Когда сердце уже не пыталось выскочить из груди, я такой осторожно повернул голову.
Ханна улыбалась.
- Похоже, у этих стимуляторов есть побочные эффекты.
- Слушай... я...
Она села, подтянув колени к груди.
- Мы вроде не выкатились из тени?
Я тоже сел. Небо заволокло, туман вернулся - скала превратилась в островок среди белесого моря.
- Идем. Мы можем проскочить мимо лодки, - она не спеша так зашагала вниз по склону, подхватив по дороге камеру.
Уже на полдороге я сообразил, что мы забыли про скатку. Впрочем... ломать ноги на обрывах, разыскивая брезент в тумане - ну его нафиг.
- Ханна, - проговорил я в спину. Она скользила через влажный сумрак, будто русалка.
- Аушки, - Ханна обернулась.
- Ну... это...
Она негромко засмеялась.
- Кость. Это страх, желание и удобный случай. Не загоняйся особо. Мне понравилось, тебе тоже. Или нет?
Я как-то и не нашелся, что ответить.
- Ты помнишь, где осталась лодка? Пешком по этим горам топать займет много времени.
Хорошо, что я глядел под ноги. Иначе бы пропустил зацепленный за ближайший булыжник сачок якоря. Подхватил трос, подтянул лодку чуть ближе к берегу.
- Тент жалко.
Ханна посмотрела вверх.
- Да ладно. Просветов так часто мы не видели, а в лагере есть еще один.
Я веслом отпихнул лодку от берега. Мы принялись грести, направляясь к увечанному скалой мысу. Промахнуться тут было сложно.
- Интересно, - блин, мой голос всегда такой... неестественный? - Почему это излучение появляется только при ясном небе?
Реально мне было не особо интересно. Но сидеть молча было вот вообще невмоготу.
- Думаешь? Мы с Кэт стали записывать показания еще с того раза. Уровень радиации скачет и в пасмурную погоду, просто не до опасных значений. Думаю, излучение просто не проходит сквозь тучи.
