«Жаль, что Вы далеко...»: Письма Г.В. Адамовича И.В. Чиннову (1952-1972) - страница 25
Ну вот — не хотел становиться в позу проповедника, а, кажется, стал. Но это — оттого, что пишу письмо. Был бы разговор, с Вашими немедленными возражениями, не было бы и проповеди.
До свидания, дорогой Игорь Владимирович. Еще раз благодарю Вас, крепко жму руку. От души желаю Вам всяческого благополучия, всяких успехов, в том числе прежде всего «творческих», как выражаются в СССР.
Ваш Г. Адамович
48
3/I-1969
Дорогой Игорь Владимирович.
Спасибо большое за поздравление, за пожелания к «Празднику и Новому году». Представьте, не могу вспомнить, поздравил ли я Вас! Если нет, простите. От души желаю Вам счастья, — что по Вашему возрасту еще возможно, — и «творческих успехов». Вы спрашиваете, приезжаю ли я в Америку. Откуда этот слух? Кто-то что-то мне об этом писал, но весьма туманно. В частности, писал Chalsma. А вчера писал Раннит, что меня собирается пригласить Браун[260], из Индианы, по его совету.
Даже если бы приглашение было формально, с оплатой расходов, я далеко не уверен, что мог бы его принять. Очень это хлопотно, утомительно, а вкуса к «выступлениям», как у Одоевцевой, у меня нет. Во всяком случае, до весны и тепла ни о какой поездке не может быть и речи. А там посмотрим. Как прошел Ваш съезд в Нью-Йорке, кто с чем выступал?[261] На днях я видел здесь отца А. Шмемана[262], который очень хорошо о Вас говорил (о «Страннике»[263] хуже, — и правда, что он теперь пишет!). Крепко жму руку. С Новым годом!
Ваш Г. Адамович
49
Paris, 15 апреля 1969
Дорогой Игорь Владимирович
Простите, что пишу коротко. Спасибо большое за Ваше письмо. Спасибо за книгу[264], которую я после письма ждал — и которая пришла только сегодня. Я ее только перелистал, а Вас надо читать медленно, вчитываясь в каждое слово. «Cas vous etes un orfevre»[265], как сказали бы о Вас французы (по-русски «ювелир», другого слова нет, — но это совсем не то!). Сегодня же пишу Гулю, чтобы оставил отзыв за мной[266]. Я рад, что Вы предпочитаете «Н<овый> ж<урнал»> газете. Действительно, газета живет один день. Но вот что меня смущает: Вейдле. Он ведь Ваш «почитатель». Может быть, устроить что-нибудь двойное, т. е. две небольших статьи под общим заголовком? Я ему звонил, но его сейчас нет, по-видимому, в Париже. Что Вы об этом думаете и хотите ли вообще Вейдле? М. б., он напишет в «Р<усскую> мысль» вместо Терапиано? Это во всяком случае будет лучше. Ответьте, пожалуйста, что Вы предпочитаете и как, по-Вашему, будет удачнее.
Отчего Вы переехали? Совсем — или на время?
Ваш Г. Адамович
50
Paris 8е
7, rue Fred
30 мая 1969
Дорогой Игорь Владимирович
Получил сегодня Ваше письмо (20 мая) и чувствую, что виноват перед Вами. В чем, не знаю точно, но едва ли ошибаюсь в чувстве. О Ваших чудесных «Метафорах» я напишу в поздне-летней (августовской или сентябрьской) книжке «Н<ового> ж<урнала»>. Для ближайшей слишком поздно. Но, по-моему, к осени у всех усиливается внимание, а весной, наоборот, слабеет — от усталости и зимних впечатлений. Вчера я видел Вейдле, и мы говорили о Вас, очень хорошо. Да Вы и стоите того, чтобы о Вас говорить хорошо. Простите, что пишу коротко. У меня — пустая голова и много всяких вздорных дел (писаний), нужных для поддержания бренной жизни.
Крепко жму руку. Спасибо за добрый отзыв о моих стихах в «Н<овом> ж<урнале>»[267]. Это не Бог весть какие стихи, и Вы это знаете, как знаю и я. Но я очень оценил, что Вы отметили переход от первой ко второй строфе во втором стихотворении («Благословенны будьте, вечера…»[268]). Если в этих стихах все-таки что-то есть (не много!), то именно это прежде всего.
Ваш Г. Адамович
51
Paris 8е
7, rue Fred<еric> Bastiat
2 июля 1969
Дорогой Игорь Владимирович
Сегодня утром отправил Гулю рецензию на «Метафоры». Не рецензию, пожалуй, а попытку передать впечатление и попутные догадки. Мне теперь все труднее писать о стихах (и даже, кажется, — глупее). Не от усталости и возраста, а от незнания, что такое стихи. Но Ваши стихи очень хорошие, это я знаю.
