Не помню полностью, но суть была таковой. Сейчас это просто немыслимо, но я уже говорила, что Америка за последние полстолетия изменилась очень сильно. И Кеннеди в определенном смысле были в этом первопроходцами.
Джек – политик до мозга костей, он забыл высказывания госпожи Рузвельт, ему и прощать было нечего. Я забыть не смогла, в моей памяти она так и осталась предвзятой и даже нечестной женщиной, а потому я не смогла простить. И для меня ее смерть вовсе не была беспросветным горем, желания проливать слезы и делать скорбную мину, видя, как ее хоронят, я не желала. Идти, конечно, пришлось, как многое делать только потому, что я была первой леди.
Как я выжила в Белом доме?
Прежде всего изменив сам Белый дом, превратив вариант казармы в то, что почитается и сегодня как образец элегантности и стиля.
Отделила личные помещения от официальных, отремонтировала и обставила личные по своему вкусу и в соответствии с назначением, резко ограничила доступ в Восточное крыло не только репортерам, но и родственникам, вызвав множество нареканий со стороны и тех, и других.
Оставила Джеку, как президенту и официальному лицу Западное крыло, тоже его отремонтировав, а семье Восточное. Желает работать под вспышками камер, пусть работает, я принимать ванну под прицелами любопытных не желала.
И гости разделились на официальных и личных. Мы проводили приемы и встречи, вечера и ужины, давали обеды, концерты, балы, но при этом бывали просто посиделки с друзьями, когда вкусная еда, хорошее вино и умная беседа.
Я попыталась разделить две стороны жизни президента и семьи и не желала пускать в личную любопытных. Джек умудрился все смешать, приводя своих любовниц в наши комнаты, особенно в мое отсутствие. Потом это выросло как снежный ком – не желая терпеть любопытные и насмешливые взгляды тех, кто прекрасно знал о его похождениях, я все чаще уезжала, следовательно, он все чаще приводил в свою спальню любовниц…
Но это не имеет никакого отношения к политике, это просто слабости президента.
Я не буду рассуждать о достоинствах или недостатках правления Джека, об этом столько написано и сказано политологами и историками, могу только поделиться своими воспоминаниями о зарубежных визитах и общении с мировыми лидерами и их супругами.
Однажды, вскоре после гибели Джека, я допустила страшную ошибку, в запале, находясь в подавленном состоянии, наговорила огромное интервью, правда, оговорив условия его опубликования – через пятьдесят лет после моей смерти. В интервью нелицеприятно высказалась обо всех, с кем встречалась вне Соединенных Штатов, будучи первой леди.
Не стоило бы этого делать, ведь это же могли бы сказать обо мне и те, кого я охарактеризовала не лучшим образом. Личное мнение всегда субъективно, особенно если высказывается во время кризиса. Но верно говорят, что высказанное слово не вернешь, остается надеяться, что через пятьдесят лет после моей смерти никто об интервью и не вспомнит. Хотелось бы верить…
Первым визитом была поездка в Канаду.
Канадцы традиционно напряженно принимали американских президентов, и не только их, даже королева Великобритании жаловалась на сухость встречи. Чего же ожидать молодому, еще только заявлявшему о себе президенту Америки?
Чем я могла помочь в этой ситуации Джеку?
Удивительно, но… своими нарядами. Да, Олег Кассини, который был моим официальным модельером и создателем «стиля Джеки» (даже если в этом стиле модели Олега частенько бывали разбавлены парижскими или те Кассини скопированы, сам стиль все равно создан Олегом), придумал столько интересного, что канадцы с упоением наблюдали за первой леди, словно это было какое-то шоу.
Мое появление в ярко-красном костюме точно в цвет и похожем по фасону на форму королевских конных гвардейцев, составлявших наш почетный эскорт, вызвало восторг у всех. Канада забыла, что приехал президент, но видела, что прибыла его первая леди. С этого времени страницы всевозможных изданий запестрели фотографиями первой леди с обсуждением каждого моего наряда.
Я позвонила Кассини:
– Олег, можешь радоваться, в Канаде единственная тема для разговоров и газетных статей – мои наряды.
