— Митико, моя сводная сестра, — сказал он, дождавшись, когда она закончит. — Хотя тебя удочерил отец Ватаро Таки, я считаю тебя равноправным членом моей семьи.
Митико оторвалась от прополки. Ее руки были испачканы землей, в волосах, поднятых торчком и по-старинному закрепленных киоки, деревянными гребешками, виднелись травинки.
— Ты приехал сюда не за тем, чтобы льстить мне, Дзёдзи-чен, — тихо сказала она. — Я слишком хорошо тебя знаю.
Дзёдзи оглянулся на плотного мужчину, стоявшего недалеко от Митико. Муж Митико, Нобуо Ямамото, запрещал ейпоявляться где бы то ни было без слуг. Странно, однако, — никого из них Дзёдзи не узнавал. И одеты они были не как слуги. Они больше походили на телохранителей. Дзёдзи пожал плечами. Почему бы и нет? Денег у семейства Ямамото в достатке. Будучи президентом «Ямамото Хэви Индастриз», Нобуо управлял одним из крупнейших конгломератов в Японии.
— Как всегда, ты видишь меня насквозь, Митико-чен, — сказал он. — Ты всегда могла читать мои мысли.
Митико печально улыбнулась.
— Речь идет о Масаси.
Митико вздохнула, по лицу пробежала тень.
— Теперь все время речь идет о нем, — сказала она. — Сначала он спорил с отцом о дальнейшем пути Таки-гуми. И что теперь?
— Мне нужна твоя помощь.
Она подняла голову, и солнце осветило ее лицо.
— Ты же знаешь, Дзёдзи-чен, тебе стоит лишь попросить.
— Я хочу, чтобы ты пошла вместе со мной против Масаси.
В саду стало очень тихо. Прыгавшая по земле ржанка замерла, повернула в их сторону головку и взлетела, громко хлопая крыльями.
— Пожалуйста, — сказала Митико. От ужаса у нее пересохло в горле. Все это время после последнего визита Масаси, когда он объяснил ей, почему она должна беспрекословно ему подчиняться, Митико старалась отогнать от себя мысли о странной опасности, исходившей от этого человека. Иначе она не смогла бы ни есть, ни спать. Ее и так преследовали кошмары, после которых она лежала без сна, полная страхов. — Не проси меня об этом.
— Но ты единственный человек, к которому я могу обратиться, — взмолился Дзёдзи. — Раньше ты всегда мне помогала. Когда отец был на стороне Масаси, ты заступалась за меня.
— Ах, Дзёдзи-чен, — вздохнула Митико, — какая у тебя хорошая память. Это было так давно.
— Но ведь ничего не изменилось.
— Изменилось, — сказала она. Глубокая печаль звучала в ее голосе. — Прислушайся к моему совету. Забудь о том, что привело тебя сюда. Забудь о своем брате Масаси, умоляю тебя.
— Но почему ты не хочешь мне помочь? — вскричал Дзёдзи. — Раньше мы всегда объединяли наши усилия, чтобы обуздать Масаси.
— Пожалуйста, не проси меня, Дзёдзи-чен. — В глазах ее стояли слезы. На солнце они казались драгоценными камнями. — Я не могу вмешиваться. Я не в силах ничего сделать.
— Но ты не знаешь, что случилось, — от стыда Дзёдзи опустил голову. — Масаси лишил меня звания оябуна Таки-гуми.
— Ах, Будда! — вскричала она. Но она уже все знала. Как знала она и то, о чем Дзёдзи и не догадывался, о чем не должен был догадаться никогда, если останется в стороне и, значит, в безопасности: что это уже началось. Разыгрывалось последнее действо такого обширного, такого ужасающего замысла, что не было никакой надежды положить этому конец. И тем не менее, она решила помешать осуществлению этого замысла.
— Теперь Масаси волен направлять все силы Таки-гуми по своему усмотрению. Деловая направленность клана резко изменилась. Уже действует сеть торговцев наркотиками. Уже потекли деньги. Скоро они захлестнут нас. Таки-гуми будет замешана в грязных делах — а ведь именно этого наш отец, Ватаро Таки, боялся больше всего.
— Как это могло случиться? — спросила Митико. — Я думала, у тебя с Масаси все улажено.
— Все и было улажено, — отвечал Дзёдзи, — по крайней мере, я так считал. Но на собрании клана Масаси выступил против меня. Ты знаешь, как он умеет говорить. Едва он открыл рот, у меня не осталось ни единого шанса. Лейтенанты были напуганы. Смерть отца сделала нас беззащитными перед другими кланами. Масаси умело сыграл на их страхе. Теперь лейтенанты Таки-гуми снова чувствуют себя в безопасности. Если Масаси попросит, они и в ад за ним пойдут.
