— Если Джоунас напал на след, то, может быть, вам тоже удастся. Вы же не собираетесь так оставить это дело?
— Я не уверен, что дальнейшее расследование имеет смысл, — сказал Хэдли. — По крайней мере, в том виде, в каком оно велось. Видишь ли, этому человеку удалось раздобыть важнейшие и секретные данные — всю информацию о нашей агентурной сети в Советском Союзе, включая сведения о ныне действующих агентах, осведомителях, «подснежниках». Необходимо создавать новую сеть — это важнейшая задача. Кроме того, боюсь, что советский агент уже выполнил свою задачу и исчез.
— Вы считаете, что на этом можно успокоиться? — недоверчиво спросил Майкл.
— А что мне еще остается делать, сынок? — устало спросил Хэдли. — Вызывать войска? Иногда необходимо сжать зубы и извлечь уроки из ошибок, занявшись чем-то другим. По-видимому, сейчас наступил именно такой момент. Поэтому я и говорю тебе, что наша единственная надежда — документ Катей. Ты добудешь его для нас. Я не могу тебе рассказать, как много он значит. Скажу лишь, что документ Катей может спасти нас всех.
* * *
Причал Такасиба. Яркие снопы света, в котором мельтешили пепельные мотыльки, освещали бухту. Свет отражался от воды, и она казалась совсем черной, твердой и неподвижной, как вулканическое стекло.
Белые клочья тумана стелились по земле, скрывая цементные плиты, испещренные черными масляными пятнами. Вблизи пирса, как и во всех остальных частях города, улицы были запружены грузовиками и трейлерами. Могло сложиться впечатление, что город срочно эвакуируется. Но все объяснялось очень просто: доставка товаров и перевозка грузов в Токио осуществляется только по ночам. Все суда — видавшие виды танкеры, грузовые барки, небольшие лодки в бухте были ярко освещены. Матросы на них занимались разгрузкой. Утром с первыми лучами солнца товары с судов будут доставлены на оптовые рынки Токио.
Одурачить охранников Масаси оказалось совсем несложно. Митико вызвала в ванную горничных, нарядила одну их них в свое платье и отослала ее в сопровождении другой служанки.
— Иди в мои комнаты, — наказала она девушке. Охранники Масаси никогда не входили в комнаты, они вели наблюдение снаружи. — Ложись в постель и оставайся там до моего возвращения.
Девушка послушно закивала в ответ. «Они ничего не поймут до завтрака, когда пошлют одну из девушек разбудить меня», — объяснила Митико Дзёдзи.
Когда они вышли из машины, начался дождь. Дзёдзи поднял воротник плаща и, крепко взяв Митико за локоть, повел ее по мостовой. Перед этим они минут пятнадцать просидели в машине, Дзёдзи внимательно оглядывал все вокруг. Но Митико очень нервничала, и он решил, что пора идти.
На улице не было ни души, лишь громыхали грузовики. Ни одна из машин не остановилась, даже не притормозила, поэтому Дзёдзи немного успокоился и сосредоточил внимание на здании, где они с Кодзо встретили Дэйдзо. Все выглядело так же, как и в тот раз.
Они подошли к дверям. Дзёдзи осторожно открыл их и вошел первым, с оружием в руках. Следом скользнула Митико. Некоторое время они стояли неподвижно, прислушиваясь и стараясь привыкнуть к темноте. Дзёдзи чувствовал знакомые запахи, воняло рыбой и маслом.
— Вы что-нибудь слышите? — прошептал он.
Он знал, что у слепой Митико слух и осязание гораздо лучше, чем у него. Она отрицательно покачала головой. Крошечный вестибюль, почти вертикальная лестница, облупленные стены и потолок медленно выступали из темноты. За дверью, будто пьяный бродяга, барабанил дождь.
Они вошли почти бесшумно, лишь тихо скрипнула дверь. Дзёдзи слышал только шорох дождя и тихое гудение, похожее на шум двигателя. Пол под ногами чуть-чуть дрожал.
Держась как можно ближе к внутренней стороне лестницы, они начали медленно подниматься, останавливаясь на каждой третьей ступеньке, чтобы прислушаться. Гудение стало почти неслышным, теперь Дзёдзи едва его различал. Когда они одолели половину лестницы, он сосредоточил все внимание на коридоре, ведущем от верхней лестничной площадки. Там был виден круг света от уличного фонаря. Справа, как было известно Дзёдзи, находилась дверь, ведущая в большую пустую комнату, в которой тогда скрылся Кодзо, отстреливаясь из своего обреза. Дзёдзи улыбнулся. Верный Кодзо. Он обернулся к Митико.
