— Я услышала, что ты здесь, — сказала Элиан.
— Извини, что разбудил.
— Да нет, я все равно уже проснулась. — Элиан повернула голову и посмотрела на долину. — Здесь такие чудесные ночи, — сказала она, сделав несколько шагов по веранде. — Ночью тут еще прекраснее, чем днем, хотя кажется, что и днем лучше не бывает.
— В полнолуние, — сказал Майкл, — вся долина видна как на ладони.
— Не вся, — Элиан покачала головой. — Тут есть места, где столетиями не ступала нога человека.
— Потому что тут такие густые заросли?
— Нет, — ответила Элиан. — Потому что никто не отважится зайти туда. Это священные места, существующие вне времени и пространства. В них до сих пор обитают древние божества. По крайней мере, гавайцы в это верят.
Майкл видел, что Элиан говорит совершенно серьезно. И воспринял ее слова без насмешки.
Тсуйо когда-то сказал ему: «Физики утверждают, что во вселенной главенствует гравитационный принцип: наличие или отсутствие тяготения. Но разумом правит вера. Как бы там ни было, на земле, бесспорно, есть места, где главное — это вера, а не физические законы. И ты со временем обнаружишь эти места, либо с моей помощью, либо самостоятельно».
— Ты покажешь мне одно из таких мест? — спросил Майкл Элиан. — Я хочу посмотреть, где живут гавайские боги.
По лицу девушки было видно, что она пытается понять, смеется он над ней или нет.
— Ладно, — после паузы произнесла она. — Но это высоко. Нам придется долго взбираться вверх.
Майкл заколебался, вспомнив свой сон и то, что произошло в Йосино, когда он проходил обучение у Тсуйо. В памяти всплыл образ Элиан, которая исчезла в пропасти, и раздался его собственный голос, выкликивавший имя Сейоко. От всего этого веяло жутью.
— Это не беда, — сказал он, но не очень-то искренне.
Однако Элиан, как и он, похоже, не находила себе места от волнения. До вылета в Гонолулу еще столько времени...
Неужели нам на роду написано отправиться туда? — подумал он. Неужели ей суждено погибнуть у меня на глазах точно так же, как и Сейоко? Но тут же оборвал сам себя: «Какой вздор!»
Элиан вошла вслед за ним в дом и подождала, пока он наденет джинсы и футболку. Звезды поблескивали на небе, словно миллиарды неисполнившихся желаний. Элиан расхаживала по комнате с таким видом, будто ей здесь было тесно.
— Вот, возьми, — она протянула ему мощный полевой бинокль. — В тех местах очень живописно даже по ночам.
Она вывела его из дома и пошла по извилистой тропинке, которая скрывалась в траве между склонами. Слышался звон цикад, неумолчно певших на разные голоса.
Элиан и Майкл пересекали долину. Элиан взяла с собой фонарик, но луна и звезды светили так ярко, что он оказался не нужен. Они принялись подниматься в горы, которые уже не одно тысячелетие высились здесь над морем.
Взобравшись на сто пятьдесят футов, путники присели отдохнуть. Майкл достал бинокль и оглядел окрестности. Мир, залитый лунным светом, казался окаменевшим, плоским, гранитно-твердым, но при этом сказочно прекрасным. К восхищению великолепием природы примешивалось изумление, которое постепенно охватывало человека при мысли о том, сколь краток людской век по сравнению с жизнью Земли.
Здесь, в этом плоском, бесцветном, необитаемом мире, думал Майкл, волей-неволей приходится смиренно признать величие вселенной.
— Ну, что ты там увидел? — поинтересовалась Элиан.
— Себя, — ответил Майкл.
— Ах, если бы зеркало могло поведать то, что нам необходимо знать о самих себе... — протянула Элиан.
Она долго, как-то странно, пристально глядела на Майкла.
«Словно пытаясь вобрать в себя его естество, — пронеслось в мозгу Майкла. — Поглотить его душу...»
Наконец Элиан заговорила.
— Когда я была маленькой, то каждый раз перед сном я читала одну и ту же молитву. Меня научил ей в раннем детстве друг моей матери. Он велел произносить эту молитву, только когда я буду одна, и никому не говорить, что я ее знаю. Даже маме. Вот какая она: «Да» — это желание. «Нет» — мечта. Я иду по жизни только с этим — с «нет» и «да». Господи, сделай так, чтобы я могла сохранить в тайне мои желания и мечты, а когда-нибудь стать сильной-сильной и вообще обойтись без них".
