«Как уберечься от умного врага, сенсей?» — спросил однажды Майкл.
«Так же, как охраняет свою жизнь барсук, — ответил Тсуйо. — Он постоянно обнюхивает и проверяет все вокруг. И ты проверяй каждого, кто попытается с тобой сблизиться. Другого способа нет».
— Ты любил его? — спросила Элиан. — Ну, своего отца?
— Да. И жаль, что мне не хватило времени получше узнать его.
— А почему не хватило?
Я был слишком занят постижением тонкостей японского языка, подумал Майкл. Он пожал плечами.
— Отец слишком часто уезжал, когда я был маленьким.
— Но ты почитал его?
Майкл задумался. Как ответить на ее вопрос? Это оказалось непросто... Филипп Досс не был вице-президентом преуспевающей компании, каким гордятся дети. Но, с другой стороны, он всего добился сам, без чьей-либо помощи.
— Большую часть моей жизни я даже не знал, чем он занимается, — ответил Майкл. — Так что о почтении говорить трудно.
Горы уже заливал яркий свет. Пламя наступающего дня пробивалось сквозь плотные заросли.
— Мне трудно разобраться в своих чувствах, — продолжал Майкл. — Я им восхищаюсь. Он обладал огромным даром убеждения.
— Но? — Элиан что-то уловила в его голосе.
— Я не уверен, что одобряю его деятельность.
— А чем он занимался?
— Поговорим лучше о твоем отце, — предложил Майкл. Элиан взяла кружку и так стиснула руками, словно от нее сейчас зависела жизнь.
— Я его уважаю.
— Но? — Теперь настала очередь Майкла улавливать что-то в ее голосе.
— Никаких «но»! — Элиан смотрела прямо перед собой.
— Ладно. Если не хочешь, не будем об этом говорить. Но Элиан все же решилась. С большим трудом. Сложность заключалась в том, что раньше ей не с кем было поделиться своими переживаниями. Она никогда не могла раскрыть свою душу матери.
— Мой отец не обращал на меня внимания. — Элиан уставилась в кружку, на дне которой темнели чаинки. — Мною всегда занималась только мама. Отец занимался бизнесом. И всякий раз, когда мама пыталась вмешиваться, он очень сердился. Он считал, что у нее не деловой склад ума. Но мама все равно вмешивалась. Она постоянно вмешивается.
Элиан поставила кружку и добавила:
— Пока я не повзрослела, я редко общалась с отцом. Элиан поняла, что признание далось ей с трудом. С большим, чем можно было себе представить. Но ей отчаянно хотелось поделиться своими переживаниями. Ей вдруг показалось, что она всю жизнь искала человека, которому могла бы довериться.
— Но был другой человек, — произнесла она. — Друг моей матери. Он приходил повидаться со мной. Я думала, что он приходит по маминой просьбе. Что мама хочет таким образом облегчить мне жизнь. Но потом я поняла, что он любит меня и приходит не из-за матери, а по собственному почину. — Элиан почувствовала, что вот-вот заплачет, и закрыла глаза, пытаясь совладать с собой. — Мама всегда хотела, чтобы я ему доверяла. Ей вообще хотелось, чтобы я хоть кому-нибудь доверяла. Но особенно ему.
— Почему?
Элиан ссутулилась, сжала бока локтями.
— Да просто так! После смерти моего деда мне было необходимо хоть кому-нибудь верить!
В комнату потихоньку просачивался солнечный свет. Майкл заметил, что Элиан беззвучно плачет.
— Я больше не хочу об этом говорить, — прошептала она.
— Элиан!
— Нет, — она покачала головой. — Оставь меня в покое. Вместе с солнечными лучами в комнату прокралось отчуждение, и между молодыми людьми пробежал холодок.
Как ни странно, воспоминания об отцах разъединили Элиан и Майкла, вместо того чтобы сплотить их.
Будь мы искренни друг с другом, этого бы не случилось, подумал Майкл.
* * *
Евгений Карск курил сигарету. Дожидаясь телефонного звонка, он наблюдал за своей женой. Она укладывала его вещи, как всегда четко и сосредоточенно.
— Я хочу, чтобы ты пожила на даче, пока меня не будет, — сказал он, пуская струю дыма в спальню. — Тебе полезно ненадолго уехать из Москвы.
— За городом пока холодно, — сказала жена. Она была красивой женщиной: темноволосой, стройной, изящной. Всегда хорошо одевалась. Вдобавок, эта женщина подарила ему трех сыновей. Да, он сделал удачный выбор... Карск погасил окурок и тут же зажег новую сигарету.
— Ну и что? У тебя же есть шуба!
