Услышав, что они приближаются, он побежал в коридор, сделал пять шагов в сторону кухни, опустил руку в карман, достал зажигалку и с полдюжины шутих с длинными запалами.
А сам направился в другую сторону, в кабинет толстяка Итимады.
* * *
Когда Удэ увидел изрешеченные пулями остатки винилового манекена, он послал двух человек в кухню, а еще одного — в противоположную комнату, где начинался в столовую коридор. Остальных он оставил на своих постах.
Однако через несколько минут ему пришлось изменить тактику. Во-первых, трое его людей выведены из строя. Во-вторых, все успели мельком разглядеть одного из нападавших.
Удэ немедленно послал оставшихся охранников вперед по коридору. Сам он последовал за ними на некотором расстоянии. Это была не трусость, а осторожность.
Он чуть не оглох от выстрелов. Ему хорошо было видно, как трое охранников спокойно идут по коридору. Но когда они дошли до ответвления, что-то случилось. Они бросились в кухню. Что они задумали? Удэ окликнул их, но его не услышали. Потом в коридоре промелькнула тень. Блеснула вороненая сталь. Катана! Молниеносный нырок вперед и вниз.
Майкл Досс, понял Удэ. Он потерял несколько драгоценных мгновений, оценивая положение, потом отступил назад по коридору. Он почуял западню и не имел ни малейшего намерения угодить в нее.
Удэ вернулся, но уже с Вэйлеа Чарли. Мощным толчком послал его вперед.
Прямо на что-то острое, блестящее и, казалось, бесконечно длинное. Лезвие пронзило Вэйлеа Чарли насквозь. Он закричал от боли, потом нахлынуло спасительное беспамятство, и он упал.
Майкл высвободил меч и пошел назад по коридору. Пинком распахнул дверь и оказался в последней комнате, в кабинете. Там стоял резной стол и огромное кресло. Из открытого окна открывался вид на залитый светом участок. Листья банановых деревьев отбрасывали на стены свои тени.
Где же толстяк Итимада?
Майкл повернулся и замер на месте.
Фигура Удэ занимала весь дверной проем.
— Положи катану, — велел Удэ, направляя на Майкла пистолет. Он был готов нажать на курок и не отпускать его до тех пор, пока от Майкла не останутся одни щепки. — Майкл Досс. — Он вошел в комнату. — Это хорошо. Для меня. — Удэ засмеялся.
— Конечно, я тебя убью, — сказал он, не отрывая от Майкла глаз. Майкл собирался положить катану на пол, но Удэ покачал головой. — Нет. Сунь в ящик стола. Рукоятью вперед. Я не хочу, чтобы эта штука была у тебя под рукой. — Он кивнул. — Вот так-то лучше. — Удэ ухмыльнулся, помахивая пистолетом. Ему понравилось ощущение власти, появлявшееся, когда в руках был пистолет. — Тебе придется многое мне рассказать, прежде чем я с удовольствием прикончу тебя. — На лице Удэ застыла улыбка. — Думаю, прелюдия будет даже приятнее, чем концовка.
— Кто ты такой? — спросил Майкл. Удэ недоуменно вздернул брови.
— Я член Таки-гуми. Ты слышал о моем оябуне,Масаси Таки? Конечно, слышал. — Держа Майкла на мушке, он достал красный шнурок, который дал ему гаваец. — Узнаешь? Это предназначалось тебе. Твой отец оставил это здесь, на Мауи. А теперь ты расскажешь мне, что все это значит и где спрятан документ Катей.
— О чем ты говоришь? — Майкл ничего не понимал. Удэ покачал головой.
— Нет, нет. Так дело не пойдет. Вопросы задаю я.
— Но я правда...
— Вот этот красный шнурок, — Удэ помахал им в воздухе. — Что это значит?
Я его уже где-то видел, подумал Майкл. Но где?
— Вы убили моего отца, — сказал Майкл. — Неужели ты думаешь, что я тебе что-нибудь скажу?
— В конце концов скажешь, — ответил Удэ, — можешь не сомневаться. — Он взвел курок.
— Ты никого не убьешь.
Удэ резко развернулся.
В дверях стоял толстяк. Итимада, пистолет казался в его руке игрушкой.
Они выстрелили одновременно. Толстяк Итимада грузно качнулся назад, фонтаном брызнула кровь.
Удэ еще нажимал на курок, а Майкл уже потянулся к катане. Удэ ударил его по руке рукояткой пистолета.
Застонав от боли, Майкл опустился на колени.
Удэ прищелкнул языком.
— Нет, — сказал он, — так просто это тебе не удастся. — Прежде чем отойти на безопасное расстояние, он ударил Майкла пистолетом по лицу. Засмеялся, увидев, что из носа пошла кровь. — Ты скажешь мне все, что нужно. — Он взвесил пистолет на ладони. — Теперь у меня много времени. Более чем достаточно. Теперь никто нам не помешает, и никто не услышит, как ты будешь кричать от боли. А тебе будет больно, когда я прострелю тебе ногу. А через час другую. Потом займусь руками. Подумай об этом. Уйти из жизни без рук, без ног. Обидно ведь, нэ?
