Сергей нажал кнопочку на пульте, и на экране возникла комнатушка в деревенском доме. Девушка, по-городскому одетая в джинсы и пестрый джемпер, возилась у переносной электроплитки, а сам Селезнев сидел за столом, уронив лицо в ладони и пальцами ероша волосы. В данный момент его тревожила судьба афганского друга, примкнувшего к некой мафиозной группировке. Сергей поставил свои локти на колени, опустил лицо и тоже принялся копошиться в волосах.
— Как, похоже? — спросил он у Юльки, не поднимая головы.
— Перестань паясничать. Ты же прекрасно знаешь, что речь шла совсем не об этом.
Он покорно выпрямился и перемотал кассету еще на несколько минут вперед. Теперь Селезнев уже бежал по какому-то лесу, раздвигая перед собой ветки руками, на поясе у него болтался длинный охотничий нож.
— Вот, смотри! — Юля даже привстала с кресла. — На самом деле есть что-то такое кошачье. Видишь, как он отклоняется от веток, летящих в лицо. Не всем корпусом, а как бы только частью тела, причем всего на секунду, и снова бежит прямо.
— Ну и что тут такого удивительного? Парень просто занимался боевыми искусствами, и больше ничего. О какой особенной грации здесь можно говорить?
— Сережа, встань, пожалуйста, — Юля развернулась в кресле и подперла рукой подбородок. — Так. А теперь пройдись.
Палаткин сделал несколько шагов по комнате. Сначала он шел нарочито неуклюже, размахивая руками, как заводной солдатик, а потом расслабил плечи, словно скинул с них какой-то груз, и пошел вполне нормально. И этого было достаточно, чтобы понять, что никакой «кошачьей грацией» здесь и не пахнет. Сергей ходил, как ходят большинство молодых мужчин: слегка вразвалочку, перенося вес тела справа налево, а не стремясь удерживать корпус на одной, мысленно прочерченной вертикальной линии. Ноги он разворачивал при ходьбе носками наружу, и даже вроде бы едва заметно прихрамывал на левую ногу. Но даже не это бросилось Юльке в глаза. Она смотрела на его смешные оттопыренные уши и почему-то не могла отвести от них взгляд. Сзади они выглядели еще смешнее, чем спереди… Черные густые волосы, ровно подстриженные на затылке, и вдруг эти светлые ушки, расположенные почти перпендикулярно к голове…
— Сережа, — она позвала его мягко и ласково, — Сережа… Мне неудобно говорить, но у тебя получается не совсем так, как нужно.
— Точнее, совсем не так? — с почему-то веселой надеждой спросил Палаткин, обернувшись. — А я и не ожидал, что все пойдет как надо с первого раза. Знаешь, что? Мне кажется, нужно разработать конкретный план и выучить только те движения, которые могут понадобиться. Стать Селезневым за один вечер я все равно не смогу. Так что давай обсуждать, какую именно картинку мы собираемся показать твоим подругам?
— Н-ну, во-первых, они должны увидеть тебя при свете дня. Если ты, конечно, не считаешь это слишком рискованным?
— Не считаю, — ответил он уверенно и спокойно. — Если никто из твоих подруг не видел настоящего Селезнева, они не могут точно знать, как он выглядит в реальной жизни. Наверняка они не полные дуры, а значит, учтут, что в гриме и при особом освещении при съемках он выглядит иначе.
— Тогда тебе нужно зайти прямо в наш экономический отдел.
— А тебе не кажется, что это будет выглядеть нарочито? Только-только вы поговорили о том, что твой друг прячет лицо. И тут он появляется и, словно на подиуме, демонстрирует себя со всех сторон!
— Да, на самом деле не очень логично выходит, — Юлька было привычно подвернула ноги под себя, но, тут же вспомнив, что находится не дома, покраснела и снова опустила их на пол.
— Сиди, как тебе удобно. Кресло и предназначено для того, чтобы в нем отдыхать, — махнул рукою Сергей. Она взглянула на него с благодарностью и осторожно подняла ноги на кресло, предварительно смахнув с колготок невидимую пыль.
— Так, может быть, — она продолжила, — нам попытаться…
— Стоп! — вдруг закричал Палаткин, срываясь с места. — Эврика! Извини, что перебиваю… Просто я придумал гениально простой способ… Только тебе я о нем не скажу. Пусть все будет сюрпризом… И не волнуйся, твои подруги на этот раз поверят стопроцентно. По такому случаю я сделаю еще кофе.
