— Нет, — Борис отмахнулся, — я хотел сказать… страшные. Она меня поняла.
И неожиданно Юлька почувствовала всей кожей, каждой клеточкой: то, что он сейчас произнес, — это не плохо и не обидно. И это не комплимент. Это призыв. Старательно отводя взгляд от зеркала, чтобы не дай Бог не увидеть в своих глазах чего-то на самом деле пугающего, она быстро оделась и вместе с Борей вышла из института. Любила ли она его тогда? Да, до одури, до крика.
Домой к нему они добрались довольно быстро. Родителей не было.
— И до завтра не будет, — успокоил Борис, — так что можешь чувствовать себя абсолютно свободно.
На воздухе он как-то быстро протрезвел и теперь бодренько летал по квартире, организуя закуску к бутылке «Токайского».
— Может, не нужно вина? — робко попробовала воспротивиться Юлька. Он взглянул на нее с мягкой, снисходительной улыбкой и отрицательно помотал головой:
— Нужно.
Маленький полированный столик Борис поставил на середину комнаты, и рядом с ним, друг напротив друга — два мягких кресла с высокими спинками. Мягкий велюр широких подлокотников под пальцами, алое свечение электрокамина, мерное тиканье часов… Борька, такой знакомый и родной и в то же время такой недостижимый, сидел теперь напротив. Можно протянуть руку и дотронуться! С ума сойти!
— А почему ты, такая красивая, и одна? В смысле, ни с кем не встречаешься. Или я ошибаюсь?
— Нет, ты не ошибаешься, — Юлька пригубила вино. — И не нужно говорить, что я красивая. Мы ведь оба знаем, что это не так.
— Чем отличаются русские женщины, — Боря досадливо цокнул языком, — так это тем, что совершенно не умеют реагировать на комплименты. Скажи ей, что у нее волосы великолепные — тут же начнет плести что-то про новую краску и знакомого парикмахера. Заикнись о ресницах — тут же выяснится, что все дело в ланкомовской туши… Вот ты, Юль, ты же прекрасно знаешь, что красивая. В зеркало ведь по утрам смотришься, правда? Так зачем нужно из себя еще что-то корчить?
Она неопределенно пожала плечами, но на сердце вдруг стало так хорошо, как не было еще никогда. Допили вино, еще немного поболтали, так, ни о чем, о всякой чепухе. А потом Борька пересел на диван и позвал Юлю:
— Иди сюда, нечего в кресле рассиживаться.
Она покорно поднялась и приблизилась.
— Садись, — Борис взял ее за руку, потянул к себе и вдруг укусил за запястье, легонько и быстро, не отводя от ее лица смеющихся глаз. Юлька изумленно ойкнула, а потом как-то сразу все поняла и, принимая правила игры, тоже несильно куснула его за ухо.
— Ах, ты так? Ну, держись.
Диван тоненько скрипнул, и она тут же оказалась лежащей на спине. Тяжесть мужского тела была непривычной и волнующей.
— Вот как тебя надо кусать, — прерывисто дыша, проговорил Борис и впился в ее губы грубым, жадным поцелуем. Юлька вздрогнула и как-то сразу обмякла. Она не сопротивлялась, когда Боря одну за одной расстегивал мелкие пуговички на ее блузке, и даже слегка приподняла бедра, когда он начал стаскивать с нее узкую юбку вместе с колготками.
— Создал же Господь совершенство, — восхищенно приговаривал он, проводя дрожащей ладонью по ее ноге. Рука его скользила от ступни по щиколотке и колену вверх, к кромке белоснежных плавочек. Замирала на мгновение, как бы раздумывая, и снова спускалась вниз. Юлька ждала неземного наслаждения и неги, но все это почему-то не приходило, зато нарастала странная, неудержимая дрожь.
— Ты так хочешь меня? — спросил Борис, стягивая плавочки с ее бедер. — Или, может быть, чего-то боишься?
— Боюсь.
— Чего?.. Ты что, девочка?
Юлька утвердительно кивнула. Боря, видимо, не понял, потому что переспросил.
— Да, да, девочка, — яростно и громко повторила она, начиная злиться и на себя, и на него.
— Ч-черт, — он резко выдохнул и откинулся на спину. — Не дрожи, ничего не будет. Я такую ответственность на себя не возьму.
С минуту они полежали молча, каждый уставившись на свой клочок потолка, а потом на грудь Борису легла узкая холодная кисть:
— Я взрослый человек и сама решаю, что мне делать. Я этого хочу.
Боли не было. Было только мучительное желание, чтобы то, что возилось и тыкалось где-то между ног, поскорее вошло в нее и задвигалось ровно, сильно и ритмично. Ведь так это, кажется, должно происходить? А когда все свершилось, наступило разочарование. Нет, Борис по-прежнему оставался желанным и любимым, а вот Это… Это осталось важным лишь потому, что приносило столько наслаждения ее Единственному мужчине. Юлька с нежной улыбкой провела трепетными пальцами по мускулистой спине, покрытой мелкими бисеринками пота.
