И, разумеется, он будет скучать по несравненному Эрмитажу. Хотя им не разрешалось разгуливать по музею, Павлу всегда удавалось выкроить время и побродить по залам, когда полковник Росский был занят. Даже если кто-то и обращал внимание на то, что он здесь бывает каждый день, считалось, что он является сотрудником Эрмитажа. Никто не придавал этому значения. Кроме того, нельзя поместить человека верующего в окружение таких шедевров, как "Снятие с креста" Рембрандта[1] и «Святые жены у гроба Христа» Карраччи или «Святой Винсент в темнице» работы мастера школы Рибальта Франсиско, любимого полотна Павла, и ждать, что он не будет на них смотреть. Особенно если он ощущает родство с плененным, но полным решимости святым Винсентом.
Но он с радостью расстанется со своими компьютерами, отдохнет от стресса работы без выходных, под бдительным оком полковника Росского. Павлу довелось служить под началом этого ублюдка в Афганистане, и теперь он проклинал судьбу, которая снова свела их на последние полтора года.
Подъезжая к Кировскому мосту через Неву, ведущему в северные районы города, Павел, как обычно, перестроился в левый ряд, отделенный от встречной полосы невысоким бетонным ограждением. По этому ряду двигались самые бесстрашные водители. Павел облегченно вздохнул, вливаясь в поток быстро едущих машин.
– Вы хотите услышать ответ? – спросил он, делая глубокую затяжку.
– На который из вопросов? – сострил Иван. – Про твою жену?
Павел нахмурился.
– Я объясню разницу между немцами и французами. Французы пошли за Наполеоном, потому что были голодны. Они всегда ставили личные удобства выше моральных принципов.
– А как же движение Сопротивления? – спросил Петр.
– Причуда. Рефлекторное подрагивание трупа. Если бы французское Сопротивление обладало хоть каплей стойкости советских войск под Сталинградом, немцы никогда не вошли бы в Париж.
Павел надавил на педаль газа, не позволяя какому-то "Фольксвагену" подрезать его справа. Увидев за рулем легковушки угрюмую дамочку, он решил, что это спекулянтка. Бросив взгляд в зеркало заднего обзора, Павел отметил, как следом за микроавтобусом пристраивается выруливший из среднего ряда грузовик.
– Французы по природе своей не злые, – продолжал Павел. – А вот немцы последовали за Гитлером, потому что в сердце своем они по-прежнему остаются вандалами. Дайте им время, и их заводы снова станут выпускать танки и бомбардировщики, это я вам обещаю.
Петр покачал головой:
– А что насчет Японии?
– Тоже страна ублюдков, – ответил Павел. – Если Догин победит на выборах, он им покажет кузькину мать.
– Неужели мания преследования является достаточным основанием для того, чтобы голосовать за человека, претендующего на президентский пост?
– Относиться с опаской к давнишним врагам – это никакая не мания преследования. Это обыкновенная осторожность.
– Это ведь провокация! – воскликнул Петр. – Нельзя поддерживать человека, потому что он поклялся во всеуслышание при малейших же признаках ремилитаризации всыпать Германии по первое число.
– Это только одна из причин. – Дорога впереди стала свободной, и Павел увеличил скорость, въезжая на мост. Внизу показалась широкая полоса темной воды. Павел поднял стекло, спасаясь от пронизывающего ветра. – Догин обещает возродить космическую программу, а это укрепит всю российскую экономику. Он создаст еще много таких же студий, как наша, а строительство новых заводов вдоль Транссибирской железной дороги обеспечит страну дешевыми товарами и доступным жильем.
– А где твой Догин возьмет деньги на все эти чудеса? – спросил Петр. – Наше маленькое гнездышко здесь обошлось в двадцать пять миллиардов рублей! Неужели ты действительно веришь, что, если Догин одержит победу на выборах, он срежет жирок с правительственных чиновников и с иностранных предпринимателей?
Выпустив дым, Павел кивнул.
Нахмурившись, Петр ткнул большим пальцем через плечо.
– Я услышал там совсем другое. Номер два говорил со своим помощником о ворах в законе. Вот где он собирается доставать деньги, а это очень опасный путь...
"Фольксваген" резко дернулся, перегораживая микроавтобусу дорогу. Павел инстинктивно, что есть силы, нажал на тормоз и выкрутил руль вправо. В этот самый момент послышался глухой хлопок, и из-под приборной панели повалил густой зеленый дым.
