– Господи! - Джайя была потрясена. - Неудивительно, что эмигранты злятся!
Граймз раздумчиво ответил:
– Ну, несколько дней неприязни стоит этих удобств.
Конечно же, он был прав. Двадцать шесть месяцев коммунального быта в переполненной стальной коробке были бы тягостны даже для человека с развитым стадным инстинктом. Джайя еще раз порадовалась своей удаче и снова принялась разглядывать картину, плывущую внизу. Граймз сказал:
– Как я понимаю, планету назвали Шаутером из-за того, что излучение ВА делает ее одним из самых заметных объектов в галактике*[Шаутер (англ. Shouter) - «Крикун». (Прим. перев.)].
– Верно.
– Тогда почему ее не фиксируют на Земле?
Джайя вздохнула: люди так невежественны!.. Показала на созвездие, словно затянутое пеленой.
– Плеяды. Проведите отсюда прямую к Солнцу, и она пройдет точно посреди этого созвездия. По некоторым причинам это пылевое облако непрозрачно для частот, излучаемых ВА. Поэтому планету не замечали до тех пор, пока «Дальний искатель» не миновал Плеяды в 2406 году, тридцать лет назад.
Граймз всмотрелся в легендарное созвездие. Оно казалось таким знакомым, хотя здесь очертания его были перевернуты. Спокойно проговорил:
– Так может, из-за Плеяд и не действует мгновенная транспортировка на Землю? Земные врата? Что вы об этом думаете, мисс Мэйланд?
Потребовалось восемь рейсов космических челноков, чтобы доставить на планету сотни пассажиров. Это не прибавило Джайе популярности у эмигрантов. Мало того, что она летела в камере фирмы «СП», так теперь ее отправили на первом же челноке. Но девушка уже привыкла к негодованию. Правда, если бы она рассказала пассажирам о своей миссии, наверное, многие стали бы относиться к ней лучше. Даже Эндарт Граймз, вопреки всей своей приветливости, смотрел отчужденно: его бледно-голубые глаза выражали полнейшее безразличие к новой знакомой. Впрочем, в челноке его не было. Джайя решила, что он занят неотложной работой, бродит с инструментами в лабиринте труб и приборов, обслуживающих камеры глубокого сна.
Через несколько минут после того, как челнок мягко сел и погасил реактивную тягу, к выходным шлюзам подъехали два герметичных транспортера. Все быстро перебрались под их прозрачные крыши. Транспортер, подпрыгивая на дороге, мощенной гравием, покатил к Приемному центру Управления колонизации. Джайя рассматривала скалистую равнину, купола и пирамиды твилианской базы. Некоторые из этих строений простояли уже сотни лет, но все еще отливали снежной белизной под маленьким, но ярким солнцем Шаутера. Примерно на половине пути между базой Твили и Центром виднелось здание, резко отличающееся от обеих баз. Это был прямоугольный корпус Земной исследовательской группы.
Послышался хриплый рев, из-за зданий Центра взлетел флайер с широкими крыльями. Стремительно разгоняясь, умчался в сторону солнца. Прикрыв глаза ладонью, Джайя разглядела невероятную конструкцию, к которой мчался флайер: гигантская тарелка и тонкая, почти как ниточка, опорная колонна. Солнце светило ярко, поэтому не удавалось рассмотреть световой шар, который на деле и был звездными вратами. Она не уловила тот миг, когда в этом шаре исчез самолет - только гул реактивных двигателей внезапно смолк, словно их выключили. Очередная партия пассажиров перенеслась на другую планету.
– Куда он полетел? - закричал какой-то ребенок. - Мама, куда он полетел?
– Есть такое место, оно называется Озарение, мой дорогой.
– И мы туда полетим?
– Нет, мой хороший. Мы отправляемся на Нью-Кент.
– А почему не на Озарение?
– Потому, что мы летим на Нью-Кент, - раздраженно ответила мать.
Джайя мысленно продолжила объяснение. Потому что Озарение было первой планетой, достигнутой через звездные врата, и земляне вместе с твилианцами решили, что она должна оставаться в первозданной чистоте, незаселенной. На улетевшем флайере были ученые и, возможно, несколько корреспондентов и туристов. Но им не разрешат оставаться на планете. Через несколько недель они должны вернуться через Первый ВА - так же, как Питер Дигонис и его товарищ-твилианец восемнадцать лет назад. Неплохая прогулка, ничего не скажешь…
