– Принял.
– Да, еще. Вот, держи. Умеешь пользоваться?
Рой протянул Михаилу стандартную рацию с гарнитурой.
– Да, конечно.
– Отлично. Батарея заряжена, частота выставлена. В случае чего позову. Все, отдыхай.
Ботинки оказались впору. Михаил заправил штаны в берцы, затянул шнурки, потопал, попрыгал… Идеально! Ну, теперь и правда отдохнуть можно.
Он принялся стягивать с себя жилет, когда поймал на себе чей-то взгляд. Обернувшись, Михаил увидел мальчишку лет семи в джинсах, белых кроссовках и футболке с изображением Спайдермена.
– Привет! – поздоровался мальчишка. – Я – Дэнни. А тебя как зовут?
– Привет, Дэнни, – буркнул Михаил. – Меня зовут Майкл.
– Привет, Майкл. Ты нас будешь теперь защищать?
– Надеюсь, что это не понадобится.
– Монстр больше не придет? – Малыш смотрел на него так, что внезапно захотелось его успокоить.
– Думаю, что нет. А если вдруг придет – сильно об этом пожалеет. Видел, какая штука у меня есть? – Михаил показал мальчику винтовку. – И у нас таких много. Монстру это не понравится. Так что не переживай.
– У дяди Джека тоже был автомат. Но монстр не испугался. И теперь дяди Джека больше нет, – мальчик говорил очень серьезно. – А дядя Джек был крутой. Он спас нас с мамой. Ты тоже крутой?
– Конечно, – Михаилу хотелось подбодрить парня.
– Круче дяди Джека?
– Не знаю. Возможно, – разговор начал ему надоедать.
Мальчик окинул его оценивающим взглядом и выдал наконец вердикт:
– Нет, дядя Джек был круче. У него была крутая форма и татуировка вот тут, – мальчик показал на правое плечо. – У него там была собака в каске. С большими клыками. У тебя есть татуировка?
– Нет, татуировки у меня нет.
– Тогда дядя Джек был круче. Значит, ты точно умрешь.
Михаил аж поперхнулся от неожиданности.
– Ну, спасибо!
– Пожалуйста, – вежливо ответил мальчик и, потеряв интерес к Михаилу, достал из небольшого рюкзачка планшет. Мужчина хмыкнул и, закончив с жилетом, растянулся на спальном мешке.
Мексика… Ну, лучше, чем сожранный зомби Джефферсон, однозначно. И в разы лучше, чем Нью-Йорк, на последних кадрах любительских съемок на Ютьюбе походивший на декорации к какому-нибудь фильму ужасов про живых мертвецов. Михаил подобных фильмов не любил и представить себе не мог, что когда-нибудь окажется на месте героя одного из них. Где-то в Нью-Йорке остался Луи, отправивший Михаила в эту глушь за грузом. Интересно, сумел он спастись или его тоже сожрали твари? В принципе, у Луи была крутая бригада, стволов хватало, да и за городом имелись пара-тройка мест, где можно было отсидеться. Вопрос в том, смог ли он добраться туда? Впрочем, даже если и добрался – проверять это Михаил не собирался. Особенно когда у него в руках оказалось то, что поможет ему начать жизнь с чистого листа, пусть и в абсолютно обезумевшем и ставшем вдруг смертельно опасным мире. Деньги, которые он передал парням Итальянца, сейчас ничего не значат и в ближайшем будущем тоже вряд ли снова обретут цену. А вот то, что Михаил должен был взамен доставить в Нью-Йорк…
Да, первое время люди, выжившие на руинах рухнувшей цивилизации, ни в чем нуждаться не будут. Выживших мало, материальных благ, оставшихся от человечества, в разы больше. Но рано или поздно ситуация изменится. Продукты испортятся, средства гигиены и лекарства закончатся, запасы готовой одежды тоже небесконечны. Оружие, боеприпасы, опять же. Как только минует переломный момент, люди придут в себя и примутся снова насаждать государственность, пусть и в формате анклавов, обязательно найдется кто-то, кто подомнет под себя добычу ресурсов, что остались в съеденных городах. Хотя бы для того, чтоб регулировать их распределение. Снова появится торговля. И, хоть она и будет преимущественно меновая, в новом мире все равно будет то, за что можно будет купить практически что угодно. Что-то, что всегда ценилось выше напечатанных на государственном принтере бумажек с портретами мертвых президентов. И он, Михаил, к этому моменту будет готов. Мексика? Да ради бога. Лишь бы порядок был и безопасность. А потом, позже, для него будут открыты все пути. Он сможет сам выбирать, где ему жить и чем заниматься. Главное – не лезть на рожон и дожить до этого момента.
