Дмитрий Манасыпов
Кувалды по акции!
Город, середина осени… Ветер срывает желтые листья в парках и скверах и заодно крышу у тех, кто предрасположен. Унылая пора, воспетая при творческом (только ли?) запое «нашего всего» в деревне Болдино. Недели абсолютного нежелания мыть машину, начинать ремонт, делать годовой отчет и… и все остальное на свете делать, ведь просто лениво. Дни, когда цинично-меркантильным старшеклассницам и студенткам хочется стихов и глупой любви от френд-зоны, а сотрудникам ППС – отпустить молодого подозрительного кавказца… просто так, как в советском мультфильме про переходящий букет. Период обострения инфекций, ослабления иммунитета и повышенной нервной чувствительности.
Сентиментальное, романтичное, опасное и красивое время года. Осень в городе полна многим… прозрачным воздухом с паутинкой, засыпающими деревьями, мягким желтым светом ночных фонарей, так подходящим для прогулок, детским смехом во время прыжков в груды опавших листьев… с прячущимися в них битыми бутылками вперемешку с использованными шприцами-инсулинками.
Чего только не может случиться осенью, чего только не может произойти! Кто-то, брошенный девушкой, пойдет и найдет ей замену, а кто-то возьмет нож и отправится на ночные улицы… Кому-то, вдохновленному полетом желто-оранжевых волн осеннего лиственного шторма, захочется сесть в парке и написать шедевр маслом, акварелью, гуашью, да хоть темперой. А кому-то давно осточертело жить на оклад, тупить ночами в Сети, завидовать Сереге из соседней квартиры – и придет в голову идея ограбить инкассаторов… Да, много чего может произойти осенью, вернее – могло бы произойти раньше, не сейчас. А сейчас…
…Гера щелчком отправил наполовину скуренную сигарету в кусты. Сейчас можно не бояться возгораний и прочих лесных пожаров – дождик накрапывает…
Но Гера зачем-то встал, дошел до еще дымящегося бычка и втоптал его носком ботинка в землю. Повернулся с виноватым выражением на своей подвижной физиономии, развел руками в ответ на незаданный вопрос:
– Да стыдно чего-то стало…
– Стыдно, у кого видно. – Резинкина хохотнула, пинком отправив банку из-под колы вниз. – А тут чего?
– Я знаю? Кустик жалко стало… – Гера вздохнул.
Вот, блин, с утра весь из себя какой-то расстроенный и чуть ли не плаксивый.
– А жалко у пчелки, – протянула нахальная малолетка, поправив смешную шапчонку. – А пчелка…
– Дура.
Друг развернулся и пошел в сторону «Капута», чуть ссутулившись. Ремень винтовки свободно болтался на плече, и ему, сразу видно, было на это глубоко наплевать.
– Хреновастенько вышло… – Резинкина почесала кончик носа и вприпрыжку – невысокая, с плотненькой фигурой, смешная – побежала за ним, извиняться.
Вмешиваться в разговор никто не стал. А извинения проходили как-то странно. Гера стоял, прижавшись лбом к холодному «Капуту», снова дымил, а Резинкина скакала рядом, размахивала руками, изображая флотского семафорщика. Такие вот дела, нервы на пределе. И немудрено, учитывая все произошедшее. И просто тяжело, сейчас всем нам тяжело.
Срывы случаются постоянно, только успевай реагировать, если сам, конечно, в норме. Вот сегодня по какой-то совсем мелкой причине с самого утра приплющило именно Геру. Надо было развеяться, отвлечься, но не сегодня. Сегодня не до того, вопросы решаем серьезные. Ладно, помирятся, никуда не денутся. Оглянулся, охватив взглядом всю панораму, которую с «вертолетки» видно хорошо. Хотя в дождь город не такой четкий, как обычно, когда погода хорошая.
Октябрь, но солнце палит, как в июле. Плохо, что скоро зима, а время ушло. Но по-другому явно никак бы и не вышло. Можно подготовиться к войне за собственное выживание так, как сейчас? Последние полтора месяца показали единственно верный ответ: нет, нельзя. И думается, что все и везде вышло одинаково. Недоверие, неверие, опоздание, осознание и только после всего этого милого набора выживание.
