— Что делать, что делать, — рассудительно произнес бухгалтер. — Вас с должности капитан-генерала армады никто не снимал?
— Сегодня не сняли, завтра снимут.
— Так зачем ждать до завтра? — хитро прищурил глазки секретарь.
— В смысле? — Эрнан остановился и в упор взглянул на де Дуэро.
Тот выдержал его взгляд.
— В том смысле, что каравеллы снаряжены, продукты заготовлены, оружие есть. Можно поднять паруса сегодня ночью.
— Вы с ума сошли?
— А вы не горячитесь, дон Эрнан — раздался бархатный голос бухгалтера. — Дон Андрес предлагает вполне разумный вариант. Гарнизон давно спит. Дома навигаторов известны. Разбудить и доставить их на корабли — дело одного-двух часов.
— А Веласкес?
— Любезный дон Диего проснется не раньше обеда. Возможно, охрана и не рискнет его будить, а если и рискнет, то, скорее всего, просто не добудится. Уж больно он сегодня на банкете нагрузился. А если даже и проснется, то что он сделает?
— Ну, не знаю, — нерешительно протянул Кортес. — Каравеллы до конца не оснащены, припасов не так уж много. Я уж не говорю, что один корабль вообще, считай, принадлежит губернатору, и он сможет…
— Да ничего он не сможет, — пропищал хорек-секретарь, и в его голосе отчетливо слышались интонации библейского змея. — В порту кроме кораблей армады стоит одна каравелла португальцев да несколько ботов губернаторской гвардии. Боты далеко в море не выйдут, а если Веласкесу даже удастся уговорить португальцев, погрузить на борт солдат и броситься в погоню, то один предупредительный залп кормовых орудий одиннадцати кораблей охладит их рвение.
— К тому же у вас есть прямое предписание, — вступил бухгалтер, сам его и составлявший. — «Не упускать ничего, что могло бы служить благу всемилостивейшего Господа нашего и великого государя». Всегда можно сказать, что именно благо Господа и государя потребовало немедленного выхода в море. Не пойдет же губернатор против Господа и государя.
— Против Господа, может, и пойдет, но вот против государя — точно нет. Я об этом позабочусь. — Секретарь усмехнулся. — Пошепчу на ухо проспавшемуся сеньору Веласкесу правильные слова.
— Сдается мне, что вы подбиваете меня совершить государственное преступление. — По-птичьи склонив голову, Кортес уставился на секретаря черными озорными глазами.
Секретарь губернатора и королевский бухгалтер вздрогнули.
— Тут многое зависит от точки зрения… — пролепетал кто-то из них тусклым голосом.
— Но, черт возьми, мне это нравится! Я отплываю сегодня! — С этими словами он вылетел из комнаты.
— За что я люблю этого парня, так это за то, что, увидев цель, он перестает замечать препятствия, — вполголоса произнес бухгалтер.
— Главное, чтоб нашелся человек, способный ему эту цель указать, — в тон ему ответил хорек-секретарь.
Они негромко засмеялись.
Добравшись до дома, Эрнан схватил со стола бронзовый колокольчик и затрезвонил в него, поднимая всех. Забегали по коридорам слуги, собирая дорожные чемоданы, засуетились конюхи у коновязей, забрякали вертелами и ножами повара, упаковывая в деревянные короба копченые окорока, фрукты и кувшины с вином. Брызнули в разные стороны туземные мальчишки разносить по тайникам прощальные записки прекрасным дамам.
Эрнан скрылся в оружейной, оттуда раздался звон и бряцание оружия.
Через полчаса пришел в движение весь тихий сонный остров. На берегу загорелись факелы, высветив длинный пирс и паутину снастей на кораблях, причаленных к нему. Послышались крики, топот сапог, грохот бочек, катящихся по деревянным настилам, и надрывный скрип лебедок, поднимающих немалый груз.
Мирослав посмотрел на небо, усеянное огромными звездами, втянул носом прохладный ночной бриз.
— Пенькой пахнет и дегтем. Либо корабль недавно прошел, либо порт близко.
— Насколько близко, дядька Мирослав?
— Думаю, к полудню доплывем, ежели ты веслом работать будешь как надо.
— Так не могу я быстрее. Ладони саднит. Вон до крови стер. — Он отложил весло и выставил вперед руки.
— Ты смотри, чтоб соль не попала, а то до кости проест, от рубахи лоскуты оторви да намотай на руки.
Ромка с треском оторвал от подола рубахи кусок полотна, попытался располовинить его, но не получилось.
