Мне не пришлось ждать долго, вскоре показался первый отвратительно разрисованный воин; следом за ним цепочкой двигались остальные. Они были вооружены в точности как мои воины — два копья и каменный нож — и были той же красивой черной расы. От воинов Рувы их отличала только боевая раскраска.
Я тихо вставил стрелу в лук и стал ждать, пока вся группа не войдет в засаду. Я натянул тетиву и тщательно прицелился. Это была жестокая война, война каменного века. Конечно, у нас не было отравляющих веществ, и мы не бомбили женщин, детей и больницы; но с нашей, примитивной точки зрения, мы могли действовать прекрасно. Итак, я отпустил тетиву и, когда стрела глубоко вошла в тело последнего человека в цепочке, подал руванцам сигнал к атаке.
С яростными боевыми криками они выскочили из-за деревьев и метнули свои копья. Ко-ваны были застигнуты врасплох, а я добавил еще полдюжины стрел, быстро выпустив их одну за другой.
Одиннадцать из двадцати противников были убиты сразу. Оставшиеся девять повернули, чтобы бежать. Но тропа была узкой и, к тому же, блокирована убитыми и ранеными. Ко-ваны попытались бежать по телам своих погибших и умирающих товарищей, в результате чего стали легкой добычей воинов Рувы, которые набросились на них с дикими криками и перебили всех до одного. Ни один из моих воинов не получил ни царапины.
Собрав оружие побежденных, мы с триумфом направились в деревню.
Когда жители деревни увидели нас, они были поражены.
— Вы что, не сражались? — спросил Ро-Тай. — Что стало с ко-ванами? Они идут за вами?
— Они все мертвы, — сказал Уль-Ван. — Их было двадцать человек, и мы всех убили.
— Вы убили двадцать ко-ванов, не потеряв ни одного человека? — спросил Ро-Тай. — Такого раньше никогда не случалось.
— Скажи спасибо Дэвиду, — произнес Уль-Ван. — Мы делали только то, что он приказал, и мы победили.
Ро-Тай ничего не ответил. Вместе с другими он выслушал рассказ моих воинов, которые при этом отнюдь не преуменьшали и своих заслуг; но я должен признать, что все они были восхищены моими «полководческими» способностями.
Наконец Ро-Тай заговорил:
— Воины Рувы отпразднуют победу над ко-ванами.
Пусть рабы приготовят еду и тумал, который воины выпьют и будут счастливы.
Рабам приказали отнести трупы ко-ванов к морю и бросить их морским хищникам, а затем приготовить еду и тумал — крепкий алкогольный напиток.
Как только я смог привлечь внимание Уль-Вана, я спросил его, как звали ту рабыню, которая была захвачена ко-ванами.
— Амар, — ответил он. — Вот как ее звали.
Я даже не могу сказать, был ли я разочарован. Судя по его описаниям, это могла быть Диан, так как она была красива, рождена на Амозе и жила со своим мужем в Сари. Конечно, многие красивые женщины были рождены на Амозе, и многие из них жили со своими мужьями в Сари, но, если это была Диан, то как могла она попасть на один из Плавучих Островов?
Пока шли приготовления к празднику, прошло три сна: тумал требовал брожения и многие виды еды готовились подолгу.
Я продолжал мастерить каноэ, Уль-Ван все это время оставался со мной. Он был воодушевлен нашей победой, подобной которой, как он сказал, не было на памяти ни одного живого руванца.
— Мы не только убили их всех и забрали все оружие, мы также получили четыре каноэ. Никогда, никогда такого не случалось, и именно ты сделал это, Дэвид.
Сразу после того как я попал на Руву, я заметил, что У-Вал крутится вокруг девушки по имени О-Ра. За ней ухаживали еще несколько молодых людей, но она никому не отдавала предпочтения. Мне кажется, О-Ра была своего рода золотоискателем. Ей нужен был мужчина с рабом, а ни у одного из ее ухажеров рабов не было. Это обстоятельство отнюдь не увеличивало любви У-Вала ко мне. Я думаю, большую часть времени он занимался только тем, что ненавидел меня. Я часто ловил на себе его пристальный взгляд. Он, видимо, пытался собрать всю свою смелость для того, чтобы разоблачить меня и объявить своим рабом. Но его страх передо мной не казался мне трусостью. Во время встреч с огромными морскими ящерами, нападавшими на нас во время нашего путешествия с материка на Руву, У-Вал доказал, что он смелый воин. Я знавал людей, которые не раз смотрели в лицо смерти, но боялись женщины вполовину меньше их ростом или мышей, так что природа страха пока не изучена.
