- Что ты сказал?
- Пяйвий, - повторил незнакомец. - Имя.
- Твое?
Тот кивнул и пальцами выудил из горшка белую рыбью середку. Теперь в его настороженном взгляде проблескивали искорки доверия.
Вернулась хозяйка, поставила на стол второй горшок с ухой. Следом дородная девка в льняной рубахе и красной поневе принесла печеных цыплят.
Глеб разломил душистый хлебный кус и опять спросил незнакомца:
- Откуда ты? Из хазар, что ли?
- Нет, - замотал лохматой головой. - Далеко. Земля Тре...
Русские слова давались ему с трудом, но он старательно выговаривал их, поглядывая на Глеба совсем уже. дружелюбно и даже как-то застенчиво.
- Тре? Не слыхал. Это где такая?
- Далеко! Там. - Он махнул рукой за спину, и с мокрых пальцев сорвались блестящие капли.
- Там север. Новгород.
- Дальше!
- Дальше? Дальше Ладога.
- Дальше!
- Свирь, озеро Онежское...
- Еще дальше!
Глеб напряг память, вспомнил рассказы ушкуйников о заволочской чуди.
- Ты из-за волока? С Двины?
- Дальше!
Незнакомец доел уху и, не ожидая предложения, принялся за цыпленка. Глеб озадаченно катал в пальцах тугой хлебный шар.
- Дальше, чем Двина? Там море...
Про это море сказывали бывалые новгородцы. Встречало оно гостей неласково, и из дальних походов к устьям Двины мало кто возвращался живым. А за тем морем, говорили, заканчивался свет и начинался страшный полунощный край, царство теней, куда человеку попасть - все равно что сойти в преисподнюю.
- Не море... За... - Пяйвий, обжигаясь, хрустел цыпленком. Зубы крепкие, невольно подумал Глеб. Даром что заморыш - кости грызет, как пряники.
- За морем? Что же там?
- Земля Тре.
- Полунощный край?
Пяйвий пожал плечами: мол, по-вашему, может, и полунощный.
- Долго добирался?
Пяйвий поднял измазанные жиром руки с растопыренными пальцами, показал: пять и еще три.
- Восемь... недель?
- Месяцев.
Глеб изумлялся все сильнее. Рассеянно глотая остывшую уху, соображал: за восемь месяцев можно до края света дотопать... Хотя что такое эта земля Тре? Край и есть.
- Неужто пешком шел?
- Пешком.
- А через море?
- Море... нет... Мимо. - Махая в воздухе рукой, Пяйвий пытался объяснить. - Есть берег. Большая суша.
- По берегу?
- Да. Карелы помогать. Дать лыжи, еда...
Глеб крякнул с сомнением.
- Один шел?
- Один...
Пяйвий вдруг помрачнел, будто вспомнил о чем-то неприятном, и ладонью медленно отодвинул от себя миску с недоеденным цыпленком.
- Что ж ты? - сказал Глеб. - Доедай.
- Не хочу...
За окном стемнело. Хозяйка прошла вдоль стен, погасила лучины и поставила на полки зажженные масляные плошки. Свет от них, рыжий и вязкий, как само масло, заполнил корчму, налип на низкий потолок, потек по некрашеным стенам.
Девка в красной поневе принесла кувшин с квасом и кружки. Глеб налил сперва Пяйвию, потом себе, стал медленно пить, глядя на странного гостя. Тот опорожнил кружку мелкими частыми глотками, попросил еще. " Глеб налил - не жалко - и спросил опять:
- Кто у тебя здесь? Родня?
- Нет...
Пяйвий посмотрел на него широко раскрытыми глазами, и Глеб увидел, как у него на ресницах пугающе быстро набухли блестящие капли. Одна из них сорвалась и, скатившись по щеке, угодила в кружку с квасом.
- Ты чего? - спросил Глеб с тревогой. Пяйвий всхлипнул, и слезы покатились одна за одной.
- Говори же!
- Я... искать...
- Кого?
- Люди... смелый...
- Здесь много смелых. - Глеб зачем-то потрогал лежавший рядом меч.
- Нет... Я был Новгород, там нет смелый...
- Неправда! Плохо искал.
- Я искал... я просил...
- О чем?
- Поехать... в землю... Тре...
Глеб передернул плечами. Гомон в корчме не утихал, а Пяйвий говорил тихо, со всхлипами. Может, послышалось?
- Куда, говоришь, поехать?
- В ЗЕМЛЮ ТРЕ.
Хорошие дела. Даже среди новгородских смельчаков немного найдется охотников для такого похода. Это не на Двину, не к морю Студеному - это дальше... дальше...
- А зачем тебе смелые люди?
Лицо Пяйвия застыло, даже слезы, показалось, враз высохли.
- Нельзя... Нельзя сказать.
- Почему?
- Нельзя. Пути не будет.
- Чудно ты говоришь. Не пойму я...
Глеб и вправду не понимал: этот странный парень восемь месяцев шел из своей холодной страны, чтобы здесь, на Руси, отыскать смелых людей и вернуться обратно - зачем? Неужели думал, что найдутся лихие головы, способные рвануть на край земли, не ведая, что их там ждет? Глупый... ох, глупый...
