Призыв Н. Н. Воронина как нельзя более своевремен и ныне. Памятники культуры принадлежат народу, и не одному только нашему поколению. Мы несем за них ответственность перед нашими потомками. С нас будет большой спрос и через сто, и через двести лет.
Не лучше, а, пожалуй, даже хуже, чем с памятниками архитектуры, обстоит дело и с произведениями древнерусской живописи. При посещении наших древних городов мне постоянно приходится наблюдать катастрофическое ухудшение состояния фресок. Древние фрески гибнут из-за того, что квалифицированных реставраторов-монументалистов у нас ничтожно мало и они не организованы должным образом, не в состоянии укрепить и поддержать сохранность множества настенных росписей в Новгороде, Пскове, Владимире, Ярославле, Костроме, Переяславле, Ростове и др. В очень плохом состоянии, например, превосходные и слабо изученные фрески в новгородской церкви в Аркажах XII в. Осыпаются те небольшие остатки фресок, которые удалось сохранить в восстановленной церкви Нередицы в Новгороде тоже XII – начала XIII в.
Станковая живопись, уцелевшая в памятниках архитектуры, состоящих под охраной, как правило, не внесена ни в описи, ни в инвентари и находится в беспризорном состоянии, расхищается и осыпается (церкви Севера, Ярославля, Костромы, Углича, Звенигорода, Сольвычегодска и т. д.). Как правило, хранилища с памятниками древнерусского искусства не охраняются, поскольку в глазах даже музейного "начальства" материалы эти не имеют "особой ценности". Не редки случаи безответственного уничтожения памятников древнерусского искусства, особенно икон, а также порчи их в результате неумелой реставрации.
***
В книге Н. Н. Воронина поставлен вопрос об охране памятников древнерусского искусства, но его нужно поставить шире: об охране всего нашего материального исторического и культурного наследия. Взять хотя бы собирание, хранение и изучение древнерусских рукописей.
Древнерусские рукописи еще встречаются в немалом числе в местах традиционного поселения старообрядцев. Сейчас, с ростом культурного уровня населения в этих районах, молодое поколение отошло от старообрядчества, но в массе своей молодежь здесь еще не настолько выросла культурно, чтобы по-настоящему ценить историческое значение древних рукописей, доставшихся ей от отцов и дедов. Поэтому рукописи часто валяются на чердаках и в неотапливаемых кладовках, в сараях, плесневеют, гибнут, а подчас и сознательно уничтожаются или попадают в руки беззастенчивых спекулянтов.
А ведь при хорошей постановке дела собирания, хранения и пропаганды древних рукописных памятников можно достичь поразительных результатов.
Свое 25-летие отметило не так давно Хранилище древнерусских рукописей Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР. 32 рукописи, привезенные ученым В. И. Малышевым в 1949 г. из Усть-Цилемского района Коми АССР, стали первым вкладом в собрание, ныне насчитывающее более 7 тысяч рукописей XII – XX веков. За прошедшие годы определился профиль Хранилища, оно стало сводом низовой, демократической, в большинстве случаев крестьянской рукописной литературы русского Севера. Стремительный рост Хранилища – сейчас в нем больше рукописей, чем было в Библиотеке Академии наук перед революцией, – там собирали письменные памятники с петровских времен – служит свидетельством плодотворности и необходимости широкого развертывания поиска бесценных страниц древнерусской литературы. Хранилище Пушкинского дома только за счет организованных экспедиций в поисках рукописной книги увеличилось примерно на 3 тысячи манускриптов.
За последние годы Хранилище имени В. И. Малышева получило мировую известность, на его материалах выполнен ряд научных работ самого высокого уровня, отвечающего строгим требованиям современной медиевистики.
В отличие от распространенных путей собирания рукописной книги (монастырские библиотеки и т. п.) археографы Пушкинского дома шли "по низу", в основном разыскивая остатки крестьянских библиотек, собраний старообрядческих общин. "Важной особенностью большей части рукописного материала, – писал бессменный хранитель этих древних рукописей В. Малышев, – является то, что он обнаружен был в селах и деревнях, принадлежал местным крестьянам, охотникам, ремесленникам, рыбакам. Это была литература их отцов и дедов, через которую они познавали мир и которая помогала им вместе со сказкой, былиной и духовным стихом коротать долгие зимние вечера. Это был в недалеком прошлом круг тех памятников, которые удовлетворяли духовные запросы севернорусского крестьянства, жившего еще в XIX веке понятиями XVII века".
