Переводчик спросил. Капитан пожал плечами. Он встречается со множеством людей. С приемщиками рыбы, например…
— Нет, — перебил его переводчик. — С теми, кто велел вам взять Нисикаву.
Капитан не стал запираться. Раз все известно, лучше выпутываться из этого дела сразу. Да, ему пригрозили, что выгонят с работы: ведь «Коцу-мару» принадлежит не ему… Да, к нему вечером пришли двое американцев и этот Нисикава…
— Он был в хорошем костюме? — спросил переводчик.
— Да, — растерянно ответил капитан.
Так вот они договорились. То есть капитану пригрозили, а уже утром Нисикава пришел на «Коцу-мару» с каким-то ящиком. Этот ящик был на шхуне все время, пока они не нарвались на пограничный катер. Тогда Нисикава спихнул ящик в воду…
Капитана увели. Званцев, присутствовавший на допросе, сказал:
— Возможно, это была электронная аппаратура, и этот Нисикава не должен был высаживаться, а?
— Спроси его самого, — усмехнулся подполковник. — Давайте сюда вашего американа.
Званцев слушал и удивлялся тому, как спокойно, почти лениво держится этот седой, немолодой офицер из погранотряда. Откуда Нисикава родом? Ах, вся команда из От-Дзесю! Как же, там чудесные храмы, верно?..
А давно ли на «Коцу-мару»? Почти год? Очень хорошо. А когда в последний раз Нисикава был в Токио? Очень давно? Вот как?
Казалось, подполковник устал от всех этих разговоров с задержанными рыбаками. Он пил холодный чай, потом отставлял стакан и долго разминал в пальцах очередную папиросу, словно бы наслаждаясь этим занятием.
Значит, очень давно не был в Токио? Ну, а если вспомнить… Асакуса… И один американец еще был с ним.
Нет, Нисикава никогда не был там, в Асакуса. Это не по карману простому рыбаку. Вот и сейчас у него всего каких нибудь десять сен[2]. А чтобы поехать в Асакусу нужно иметь кучу иен. без них там нечего делать!
— Слушайте, Нисикава, — лениво сказал по-английски подполковник. — Здесь нет детей. Вы но выдержите экзамена, который я могу вам устроить. Зачем тянуть время?
Нисикава сделал вид, что ничего не понял.
Подполковник глядел на него в упор, и Нисикава не отводил глаз.
— Ящик, который вы столкнули в море… — снова по-английски сказал подполковник.
Нисикава вздрогнул. Вздрогнули, вернее, только приспущенные веки, но и этого было достаточно.
— Выдержка же у вас! — усмехнулся подполковник. — Ну, не хотите говорить по-английски, будем говорить по японски. Спросите его какое растение больше всего любят в От-Дзесю?
Переводчик спросил, и Нисикава ответил:
— В Японии и в От-Дзесю больше всего любят сакуру.
— Вишню, — сказал переводник.
— А еще?
Молчание.
— Вы видали когда-нибудь сирахаги?
— Конечно.
— Так вот, в От-Дзесю больше всего любят сирахаги. В каждом доме есть кусты сирахаги. Ее умеет сажать самый маленький ребенок, если он на самом деле из От-Дзесю. Так вот: как надо сажать куст сирахаги?
Нисикава не ответил. Его тонкие веки, как пленки на глазах птицы, дрожали, и подполковник снова спросил по-английски:
— Будете говорить?
4
Куст белой сирахаги стоит на подоконнике…
Так мне хотелось бы закончить рассказ. Но kvct завял давным-давно. Званцев достает с полки том энциклопедического словаря и разворачивает его. Там, меж листов книги, лежит высохший, сплющенный цветок, похожий на гвоздику. Цветок сирахаги…
Потом мы оба долго молчим.
Званцев берет сигарету, лезет в ящик стола и достает зажигалку, сделанную из гильзы патрона крупнокалиберного пулемета.
— Да, эту штуку я подобрал все-таки. А Синдо увез с собой мой подарок. Догадайтесь — какой?
— Радиоприемник, — сказал я, вспомнив, как он гладил рукой радиоприемник в доме рыбака.
— Нет. Он попросил у меня фотографию. Фотографию дома, который стоит на месте его хижины. Чтобы показать жене и сказать: «Вот, смотри, что было бы у нас, если бы мы были русскими». Больше он ничего не захотел взять от меня…
Да, кстати, я забыл сказать самое главное. Ведь тогда, в ту ночь, на руле «Коцу-мару» стоял Синдо и, когда Нисикава и капитан отвернулись, он переменил галс и вышел точно на наш катер.
Где-то ты сейчас маленький Синдо?
