И, промолвив это, побрел дальше по улице. Это стало уже ритуалом. Такие слова произносились каждый вечер. Ни деревушка, ни погода в ней никогда не менялись.
— Я буду сидеть здесь на веранде тысячу лет, — сказал себе Рэнд, — и старик будет возвращаться с прогулки, и каждый раз будут звучать те же самые слова — диалог пьесы, кадр из фильма, повторяемый снова и снова. Что-то случилось со временем. Время застыло этой осенью.
Рэнд не понимал этого. Он и не пытался понять, хотя ничто не мешало ему попытаться. Стирлинг говорил, что человеческие способности могут превосходить немощный человеческий мозг, доисторический мозг. И это уменьшало шансы понять, как вернуться в тот, другой мир.
Он обнаружил, что мысль о том своем мире представляется ему столь же фантастической. Тот мир казался столь же нереальным, как и этот. „Интересно, — подумал Рэнд, — а отыщется ли когда-нибудь снова реальный мир? И захочу ли я снова отыскать реальность?"
Он знал, что способ отыскать реальность был. Стоит войти в дом, вынуть из тумбочки фотографии, перебрать их, освежить память и снова взглянуть в лицо реальности. Но эти неумолимые фотографии были куда реальнее мира, который он знал. На фотоаппарат не влияют иллюзии, что действуют на человеческий глаз, сбивают с толку разум. Они были, как-никак, фактом: фотоаппарат запечатлел то, что было, он не мог солгать. Это не было мистикой, это не было реальностью, и это не было ложной памятью, свойственной человеческому сознанию.
Он вернулся в фотоателье, куда отдавал пленку, и приемщик отыскал ее в коробке на прилавке.
— Три девяносто пять, — сказал он.
Рэнд вынул из бумажника пятерку и положил на прилавок.
— И еще хочу спросить, — сказал приемщик, — где вы делали эти фотографии?
— Это трюковая съемка, — ответил Рэнд. Приемщик покачал головой.
— Если так, то это самая удачная работа из всех, что мне доводилось видеть.
Он отбил чек и, оставив кассу открытой, повернулся и взял пакет.
— Что вы собираетесь делать? — спросил Рэнд. Человек вытряхнул снимки из пакета и перетасовал их.
— Вот этот, — сказал он. Рэнд спокойно смотрел на него.
— И что же там? — поинтересовался он.
— Люди. Я кой-кого из них знаю. Переднего. Это Боб Джентри. Мой лучший друг.
— Вы могли и спутать, — холодно сказал Рэнд.
Он взял снимки из рук приемщика и засунул их в пакет. Приемщик дал сдачу. Он по-прежнему покачивал головой, сбитый с толку и, пожалуй, немного напуганный, когда Рэнд покинул ателье.
Не теряя времени, Рэнд осторожно двинулся через город к мосту. Выехав в поле за рекой, он увеличил скорость, посматривая в зеркальце заднего обзора. Обеспокоенный приемщик, возможно, позвонил в полицию. Эти снимки могли увидеть посторонние и тоже забеспокоиться. Хотя, сказал он себе, что толку волноваться из-за полиции. Он фотографировал, не нарушая правил и не преступая закона. Он не совершил ничего недозволенного, сделав снимки.
Миновав реку, он притормозил двенадцатью милями ниже у узкого пыльного проселка и поехал по нему, пока не нашел съезд с дороги, где она расширялась, приближаясь к мосту через маленькую речушку. Очевидно, съездом часто пользовались: рыбаки обычно оставляли там машины, пытая удачу. Но теперь здесь было пусто.
Он заметил, что руки у него тряслись, когда он срывал обертку с пакета и доставал фотографии.
Они были там, как он и помнил.
Рэнд удивился, что наснимал так много. Он не помнил и половины из этого. Но снимки — перед глазами, и, глянув на них, он припомнил многое, хотя фотографии были отчетливее воспоминаний. Мир, вспомнил он, казался затуманенным, когда Рэнд смотрел на него, а снимки обрисовали этот мир жестоко, безжалостно и ясно. Унылые и окоченевшие, вздымались черные обломки, и невозможно было усомниться в том, что на фотографиях действительно был снят разбомбленный город. На снимках были бесплодные камни, больше не маскируемые деревьями, и повсюду скелеты деревьев, каким-то чудом не уничтоженных огневым штормом. Группа людей была лишь на одном снимке; люди бежали к нему с холма, и тот, кто посмотрел бы на них, понял бы, почему Рэнд в спешке кинулся к машине. Изучая фото, он понял, что они были много ближе, чем он думал. По-видимому, они все время были там, неподалеку, а он, ошеломленный картиной погибшего города, не разглядел их. Если бы они немного подождали, то бросились бы и схватили Рэнда, прежде чем он их обнаружил. Он внимательно посмотрел на снимок. Люди были настолько близко, что лица можно было превосходно различить. Он попытался угадать, кого узнал приемщик.
