— Ничего страшного, Николай Александрович! — попытался утешить меня заместитель. — Скоро мы будем в местах, где водятся кабанчики, и добудем парочку-другую пожирней!
— Ты мне, Иван Ильич, не так давно обещал брать зверя прямо с плота! — отозвался я, формируя (как обычно, вручную) сочни для пирожков. — А то я не забыл, как вы на пару с Василием на кабанов ходили!
— Так вроде бы всё благополучно завершилось! — рассмеялся Огнев — напоминание о давнем теперь уже эпизоде лишь прибавило ему настроения.
— Доктор на Василия даже больше страху нагнал, чем рассвирепевший кабан!
— От такой замечательной рыбалки не хотел отрываться! — усмехнулся врач, внимательно наблюдая за тем, как я быстро леплю пирожки — Наташа накладывать начинку не успевала. — Это теперь немного поостыл…
— Я тут грешным делом, Олег Сергеевич, слышал, что ты жениться задумал? — глянул на Козырева мой заместитель. — Жаль такого замечательного рыбака терять для следующей экспедиции!
— Ты бы, Иван Ильич, лучше сказал, что врача отличного теряем! — заметил я, продолжая заниматься лепкой, а Володя и Наташа, тем временем, перенесли часть уже подошедших изделий поближе к раскалённым сковородкам. — Как-то нетактично у тебя получилось!
— Да я и не обиделся, Николай Александрович! — снова усмехнулся врач. — Народ у нас подобрался — один здоровее другого, да вы им ещё расслабляться не даёте — ни травм, ни болезней, вот и получается, что я хоть как не при деле!
— Так может, Олег Сергеевич, возьмёшь с собой молодую супругу в следующую экспедицию? — полушутя-полусерьёзно предложил Огнев. — Хорошее получится свадебное путешествие — не заскучаете, да и впечатлений масса…
— Впечатлений хоть отбавляй! — согласился врач, принимая шутку. — Вот только каютка у меня тесновата — вдруг поругаюсь с женой? Разве что у Николая Александровича выпросить гостевую?
— Каюту предоставлю! — улыбнулся я, вновь берясь за лепку. — Но само путешествие тебе прежде предстоит согласовать с будущей главой семьи!
За этой приятной дружеской болтовнёй незаметно подошло время ужина, и все уселись за стол (за исключением, конечно, двух дежурных), в центр которого поставили два ведёрных котла, наполненных до краёв, свежими, с хрустящей золотистой корочкой пирогами. Без салата на этот раз не обошлось, хотя перед ним кое-кто и успел перехватить пирожок-другой. В самый разгар ужина я опять сделал попытку уйти раньше и снова уступил просьбе своей помощницы посидеть ещё немного. Тем не менее, я всё равно поднялся из-за стола прежде остальных и ушёл к себе, чтобы хорошо отдохнуть — как знать, какие неожиданности преподнесут ближайшие дни.
Время отдыха прошло спокойно, и к тому времени, когда «Дредноут» ближе к условному «утру» сделал очередную остановку у выбранного мною ещё одного песчаного (также окружённого зарослями тростника) островка, мы миновали от устья нашей реки, по самым скромным подсчётам, более трёхсот километров. Здесь было заметно прохладней — температура не превышала двадцати пяти градусов тепла, и характер растительности на берегах начал постепенно меняться. Течение реки стало ощутимей и, соответственно, скорость нашего плавучего дома начала снижаться — перед остановкой «Дредноут» делал не более двух с половиной узлов. Едва закончив большую тренировку, я распорядился продолжать путь, но ещё до того, как плот тронулся с места, Василий, дежуривший у двигателя, удачно подстрелил сразу четырёх крупных белых птиц, перелетавших реку прямо над островком, переполошив двумя неожиданными выстрелами всю наши команду. Охотничьи трофеи осталось лишь подобрать на островке: двоих прямо с песка и ещё пару в береговых зарослях тростника. Распорядившись всем свободным от других дел заняться птицами, я осторожно спустился в воду и немного поплавал около плота (скорость его была очень умеренной и я без особых усилий догонял его вплавь), стараясь держаться подальше от работающего двигателя.
— Николай Александрович! — окликнула меня с кормовой платформы Наташа.
— Можно к вам?
— Ни в коем случае! — отозвался я, подплывая ближе и хватаясь за основание стойки кормовых перил. — Вы у меня теперь на особом положении!
