В Марселе волонтерам выдали спортивные костюмы и форму.
В кубриках казармы размещалось уже не двадцать пять человек, как в Париже, а всего шестнадцать. 5.30 — подъем. 6.30 — завтрак. 11.00 — обед. 17.00 — ужин. До 21.00 — свободное время. Времени ни на какие воспоминания не оставалось. Каждый старался показать лучшие результаты, но отсев все равно был огромным. Соседа по кубрику, длинноногого танзанийца Куако, отсеяли из-за плохих зубов. Француза Гюи, белобрысого, на редкость нежадного боксера-неудачника — из-за недавно перенесенной операции на почке. Немца Вольфа, с которым Валентин успел сблизиться, сломали в «гестапо», так волонтеры прозвали отдел психологических тестов.
«Ты жил в Германии?»
«Да».
«Ты жил в Восточной Германии?»
«Да».
«Ты родился в Восточной Германии?»
«Да».
«Ты служил в армии?»
«Да».
«Ты служил в армии Восточной Германии?»
«Да».
«Ты хотел служить в армии Восточной Германии?»
«Я не думал об этом. Меня призвали».
«Ты служил потому, что тебе нравится Восточная Германия?»
Собственно говоря, немец так и не понял, почему его отсеяли. «Может, надо было отвечать как-то иначе?» — «Может. — Валентин, конечно, сочувствовал немцу. — Никто ведь не подскажет, надо выворачиваться самому. Куда ты теперь?» — «Не знаю. Потолкаюсь среди марсельских пушеров. А ты?» — «Подразделение диж». — «Станешь генералом», — без зависти сказал немец. — «В легионе не становятся генералами. Мне бы отработать контракт…»
Озеро высветилось.
Пыльное, неестественно плоское.
Женщине, труп которой нашли в руинах малоки, фантастически повезло.
Майор Моро покачал головой. Эта шлюха могла разбиться при падении самолета, ее могло разорвать на куски, ее могла укусить ядовитая змея, но каким-то образом развозчица смерти выкарабкалась на берег.
Но на этом везение кончилось.
Майор закурил. Снайпер Кул, застывший в тени паракусана, повернул голову. Гигантское весельное дерево сильно наклонилось к озеру, его поддерживали, как контрфорсы, чудовищные плоские отростки. Индейцы режут из таких «досок» весла, отсюда название. Природа много чего подарила индейцам для нормального существования в сельве, желчно подумал майор. Он видел, как Джек Кроуфт бросил в кружку с водой таблетку пантоцида. Коричневая вода сразу посветлела. С негромким шорохом соскользнул с дерева легионер Коффи. Расписанная маскировочным узором лысина, ободранное плечо. Подняться на такое огромное дерево, как сходить в другой мир.
— Ревун выжил, — сообщил Коффи. — Сидит на ветке с подружками. Gueule du bois. Скажем так. Сильно не в духе.
— Что ты еще увидел сверху?
Коффи озадаченно потер лысину:
— Озеро углублено в сельву мили на три. К югу заросли понижаются, там сплошные болота. Так мне показалось. Восточнее просматриваются участки саванны. Там почти нет деревьев, там трава и низкие кустарники. Зато на юго-запад сельва уходит сплошным массивом. И далеко вдали виден хребет. Не могу утверждать… — Коффи замялся. — Не могу утверждать, майор, но похоже, мы стоим неподалеку от поселка…
— От индейского поселка? — не поверил майор.
— Не думаю. Я видел планер. — Коффи быстро моргнул. — Индейцы не пользуются планерами. Наверное, берег реки там расширяется, есть песчаные косы…
— Ты сам видел планер?
— Ну да. Кто же еще?
— А людей? Технику? Скажем, танки?
— Там болота, майор. Над ними можно только летать.
— Но ты утверждаешь, что неподалеку расположен поселок!
— Я предполагаю, майор. Я видел, что на песчаную косу сел планер.
— Этого достаточно. Готовьте людей, капрал. Мы выдвинемся к поселку.
— Простите, майор, — возразил капрал Тардье. — Перед нами поставлена другая задача. Мне наплевать на все видения легионера Коффи. Я обязан выполнить поставленную задачу. Я потерял пилота и своего человека. Я никого больше не хочу терять.
— Вам придется подчиниться капрал!
— Подчиниться? Вам? Вы даже не офицер Иностранного легиона.
— Вскройте пакет полковника Вокулера. Да, да, тот самый, с надписью «Вскрыть в чрезвычайной ситуации».
Майор не смотрел на капрала.
Он ни на секунду не сомневался, что выполнен будет его приказ.
Он смотрел на легионеров. На Коффи и Тибора, переводил взгляд на Райзахера, Кула, Дюфи. Ублюдки, с которыми можно не церемониться. Но с каждым связано что-то такое, о чем нельзя забывать. Скажем, история с головой петуха. Добавим для уверенности, галльского. Впрочем, так писали журналисты, этот акцент может быть отброшен. Просто голова петуха. А с нею напрямую связаны Джек Кроуфт и Морис Дюфи. Майор хорошо помнил фотографию, полученную в Спецотделе за два дня до вылета в Кайенну. Морис Дюфи (русский) на фоне пластиковых бочек. Целая стена пластиковых бочек. Всех русских можно держать на подозрении уже потому, что они любят фотографироваться на самом неожиданном фоне.
