На губах финна выступила пена. Его сердце билось в груди так сильно, в висках так сильно стучала кровь, что сначала Ковисти не услышал нового звука, появившегося в воздухе. Это было монотонное гудение, постепенно заглушившее барабаны. Наконец Маттсон услышал его, поднял голову и увидел самолет, который кружил над землей, готовясь к посадке.
Вновь сверкнула молния, и Ковисти увидел большой моноплан. Глаза Маттсона загорелись странным блеском. Теперь в них не было страха. Его мгновенно сменила холодная, твердая решимость.
Он проследил за тем, как зажглись яркие посадочные огни и самолет опустился на небольшой аэродром, который Король Чугуна Хеллер использовал для своих самолетов.
Ковисти был охвачен внезапным порывом самопожертвования. Маттсон решил отдать жизнь во имя торжества справедливости.
- Если они выйдут из этого самолета, - пробормотал Ковисти, - я доберусь до Дока Сэвиджа.
Финн облегченно вздохнул и высоко поднял голову.
Когда-то Маттсон работал механиком в аэропорту в Су-Сент-Мари. Однажды ему довелось оторвать от земли один из тех десятиместных "Боингов", что используются на северных линиях, проверяя его готовность к полету. Теперь Маттсон решил отправиться к единственному человеку, который действительно мог помочь остановить Томагавки Смерти.
Ковисти издал радостный возглас и устремился к крошечному аэродрому. Мысль о Доке Сэвидже придала ему новые силы. Даже в глуши Норт-Вудса имя человека, которого газеты называли гением и уникальным явлением природы, могло зародить надежду в сердце честного человека и посеять страх в душе негодяя.
Маттсон знал о бронзовом человеке больше, чем ктолибо другой в Норт-Вудсе. Здоровяк-финн провел много долгих зим на лесоповале в северных районах. Зимними ночами лесорубы в бараке или спят, или заводят бесконечные споры. Но финны неразговорчивы и предпочитают спать или читать.
К весне в бараке скапливалась высокая стопка журналов с протертыми до дыр страницами: каждую из них явно читали по несколько раз. Поэтому неудивительно, что Ковисти знал о Сэвидже довольно много.
Газеты писали, что Кларк Сэвидж-младший - человек геркулесовой силы и невероятных умственных способностей, предмет постоянного удивления ученых.
Бронзовый человек, как часто называли Дока, с самого раннего детства начал проходить специальную подготовку к своей необычной деятельности.
Док Сэвидж и пятеро его помощников были готовы отправиться в любую сторону света для того, чтобы восстановить справедливость и осуществить возмездие.
Бронзовый человек никогда не принимал плату за помощь, так как располагал необыкновенным источником практически неистощимого богатства, которым он пользовался исключительно для блага человечества.
Маттсон был совершенно уверен в том, что обратившие его в бегство барабаны смерти вполне стоят времени и сил бронзового человека.
Мотор фыркнул и заглох, после того как самолет опустился на посадочную полосу. На высоких глыбах известняка, служивших одной из естественных границ аэродрома, заиграли отблески посадочных огней. Их свет, отражаясь от глыб известняка, слабо освещал всю площадку.
Из самолета вышли три фигуры. Первая из них принадлежала полному, холеного вида человеку. Его Ковисти не узнал. В тусклом свете он казался хорошо одетым и респектабельным. При виде второй фигуры Маттсон восхищенно вздрогнул. Изящная шляпка не могла скрыть красоту белокурых волос девушки. Элегантный деловой костюм плотно облегал фигуру. Маттсону не пришлось напрягать зрение, чтобы разглядеть черты ее лица в тусклом свете.
Рабочие старого охотника за железом были наслышаны о юной красоте и зрелом уме Айрис Хеллер.
Айрис была единственной дочерью старика Хеллера, и он не хотел втягивать ее в борьбу с темными силами, бесчинствовавшими в Норт-Вудсе.
Рот Маттсона расплылся в улыбке. Он был уверен в том, что сможет поделиться с этой девушкой всеми опасениями и тревогами. Вслед за Айрис из самолета выбрался рослый человек в летном комбинезоне. Кроме них, в самолете, очевидно, никого не было.
Ковисти рванулся к аэродрому. Но тут произошли два события, которые заставили его остановиться. Айрис заговорила. В ее голосе звучали горечь и досада, и не было тех веселых ноток, которые Маттсон помнил со времени ее прошлых визитов на рудник Дип Кат.
