Несколько дней спустя Ирит вернулся в домик на берегу моря. Так же легко дул ветерок, а шум разбивающихся о берег волн рождал ласковый шепот. Но теперь в этом шепоте моря Ириту послышалось нечто зловещее.
С усиливающимся биением сердца при каждом шаге Ирит побежал к дому.
Просторная терраса, где они проводили так много вечеров вместе, лучи заходящего солнца, соленый бриз…
Его внимание привлекла распахнутая настежь дверь. Ирит ворвался внутрь.
Там, посреди просторной комнаты и разбросанных на полу пленок с фильмами, сидела Майла и неотрывно смотрела его очередное творение. Откуда она взяла пленки с фильмами, Ирит даже не стал спрашивать. Рарт всегда играл наверняка.
– Вначале я подумала, какой восхитительный фильм ты снял… – произнесла она мертвым голосом. – А потом поняла… Они настоящие… Это не фильм… Так все было… Так в чем же смысл, объясни мне, Ирит!!! – Майла вскричала и в ужасе посмотрела на своего мужа. – Что это?!
– Мое ремесло, в котором мне нет равных… – беззвучно ответил Ирит.
Повисла долгая гнетущая пауза, но отступать уже не было смысла. Собравшись с силами, он медленно заговорил:
– …Вы ставите спектакли, собираете актеров, расписываете роли… Но все это – только игра… А мы выбираем планеты, обучаем жителей высоким технологиям и начинаем сражение… Я ДЕЛАЮ ВОИНУ… Вот моё искусство… Я создаю войну и снимаю об этом фильмы… Мы называем это философией жизни и смерти…
Только звон в ушах и бешеное биение сердца…
Ирит не услышал – он почувствовал обезумевший от боли вой, который вырвался из сердце Майлы и, словно невидимая пелена, накрыл мраком все краски мира. Солнце померкло, пространство потеряло цвет и радость… Сама жизнь ушла, уступив место смерти…
Майла молчала…
Очень долго…
– Значит, вот что ты хотел сделать с Зеттой, – едва слышно прошептала она, наконец, когда обрела способность говорить. – Мы лишь твой очередной шедевр… Всего лишь материал, что призван развлекать зрителей… Чем трагичнее конец, тем больше восторга создателю фильма… И у нас с тобой была… лишь философия жизни и смерти…
Теперь Майла говорила на удивление спокойно, а Ириту хотелось кричать.
– Ты не пострадаешь, – прошептал он возбужденно. – Я отвезу тебя на любую планету, которую только пожелаешь! Я давно хотел это сделать! Но лететь нужно немедленно! Времени совсем мало. Последняя часть операции начинается – и никто не в силах её остановить. Я могу лишь уменьшить боль… Это должен сделать именно я! Другие просто разрушат, уничтожат все в одночасье, одним ударом… Но я не дам… Шанс останется, останутся выжившие, надежда на возрождение! Я обещаю!.. Только прошу, полетели со мной. Ты будешь жить в самом роскошном дворце, в самом прекрасном месте Галактики…
Он говорил и говорил… не в силах принять её отказа. Но Майла уже давно не слышала. Она просто молча смотрела на это, некогда такое любимое лицо…
– Я так тебя любила… – проговорила она. – А теперь уходи…
Он стоял на капитанском мостике. Сотни тысяч бойцов ждали его команды, одного нажатия кнопки, сигнала к атаке и уничтожению Зетты-3.
Ирит сосредоточенно смотрел на мониторы… И видел только одно лицо… Теперь, куда бы он ни посмотрел, он видел только его… Всегда разное, но чаще хмурое, смотрящее на него через бездну космоса с неодобрением и немым укором. Но иногда в нем мелькали прежние огоньки счастья – и тогда он угадывал там отблески их прежнего чувства.
Когда-то… Ради своей любви она готова была замерзнуть в ледяной пустыне, лишь бы спасти ему жизнь…
Она многое могла…
Вырасти из девочки-мечтательницы во всемирно известного ученого, стать одним из самых читаемых на планете поэтов, раскрыть секреты давностью в миллион лет…
…Она могла звонко и задорно смеяться! Беззаботно брызгаться и плескаться в синих волнах моря… Готовить ужины, часами ждать его возвращения у окна…
Все это БЫЛО.
Было с ним в жизни, которую он сейчас должен уничтожить.
Ирит занес руку над кнопкой пуска и тихо прошептал:
– Я обещаю тебе все изменить…
Его пальцы нажали «старт»…
