Электроэнергии в Кингмене уже не было, но водопроводные трубы еще продолжали делиться водой. Подключенная к газовым баллонам, плита в баре мотеля тоже работала, и давление газа оставалось в норме. Без электроэнергии потеряли всякий смысл холодильники, и потому Иш не стал обладателем яиц, масла и молока. Но не пожалев времени на разведку полок соседнего магазина, он приготовил по теперешним временам восхитительный завтрак из консервированного виноградного сока, консервированных сосисок и лепешек с патокой. И еще сварил кофе в большом кофейнике и выпил его с сахаром и консервированным молоком. Принцесса довольствовалась своим обычным блюдом из собачьих консервов. После завтрака, вооружившись молотком и зубилом, Иш пробил бензобак ничейного грузовика и, подставив под хлещущую струю двадцатилитровую канистру, наполнил ее доверху, а затем перелил бензин в свою машину.
В городе встречались мертвые тела, но в жарком и сухом климате Аризоны трупы не разлагались, а, высыхая, превращались в мумии. И если смотреть на эти современные мумии не сильно приятно, их запахи не оскорбляли обоняние.
За Кингменом покатилась сухая земля, где однообразие пейзажа изредка скрашивали ряды аккуратных маленьких сосен-пиньонов. Если не считать бетонного шоссе, человек не оставил здесь других следов своего пребывания. Не было телефонных столбов вдоль дороги, да и сама дорога не везде защищалась изгородями от скота, и Иш видел уходящие вдаль, покрытые зеленой после недавних дождей травой выгоны да редкие точки маленьких деревьев. Он знал, что с увеличением поголовья скота резко изменилась вся здешняя природа, и с уходом человека эти изменения несомненно станут еще более разительными. Вполне естественно предположить, что если замерли конвейеры скотобоен, значит, до невиданных ранее размеров вырастет поголовье скота, и, еще до того как появится достаточное количество хищников, чтобы установить так любимое природой равновесие, вытопчут быки всю траву до голой земли; и шрамы оврагов поползут по лицу этой земли и изменят его до Неузнаваемости. Но, что тоже возможно, через открытую теперь мексиканскую границу заползет сюда страшный бич скота — ящур, и тогда исчезнет скот на многие годы. А может быть, недооценивает он быстроту, с которой начнут плодиться волки и пумы? Но в чем Иш был действительно уверен — пройдет двадцать пять или пятьдесят лет, земля успокоится, придет в равновесие и постепенно примет прежний облик тех времен, когда не ступала еще на нее нога белого человека…
Первые два дня он жил страхом, и страх заставил его бежать из родного дома. Сейчас великий покой воцарился в его душе. И покой этот стал реакцией на тишину окружающего его мира. Тишина захватила его. Он провел в одиночестве и тиши гор много дней, но никогда не задумывался о природе этой тишины, принимая ее как должное, и, конечно, не представлял, сколько шума может производить человек. Существовало много определений Человека, теперь он даст ему еще одно — «животное, производящее шум». А сейчас в этом мире жил лишь едва различимый гул его мотора. Не было необходимости сигналить, не ревели моторами трейлеры, не гремели на стыках поезда, не взрывалось ревом самолетных двигателей небо над головой. В маленьких городах не свистели свистки, не звенели колокола, не кричало радио, не разговаривали люди. И если причина, породившая тишину, стала смерть — это все равно была тишина.
Он ехал медленно, но не страх был тому причиной. Если что-то интересовало его, он останавливал машину и удовлетворял любопытство; и на каждой остановке загадывал, что услышит на этот раз. Часто, даже в городах, заглушив мотор машины, не слышал ровным счетом ничего. Иногда до слуха его доносились птичья трель, или деловитое жужжание насекомого, или легкий порыв ветра в кронах деревьев. Однажды, испытав огромную радость, он услышал отдаленные раскаты грома.
К полудню Иш добрался до страны желтых сосен и вздымающегося, на севере пика с белой, искрящейся на солнце шапкой не тающих снегов. В Вилльямсе он видел сияющий свежей краской трансатлантический экспресс и не видел человека. В затянутом дымом пожаров Флагстаффе он тоже не встретил человека.
