– Интересно у вас.
– Владимир Владиславович?
Голос Мартынова дрогнул от неожиданности. Удивительно, но куратор эксперимента здесь! Сын президента казался профессору типичным воякой, далеким от науки и, очевидно, с явной придурью в башке. Как иначе объяснить выбор не корпоративной, а военной карьеры? Майор Воронцов по возвращении из двадцать первого столетия оставил ход исследований полностью на Мартынова, и было ясно, что куратор не намеревался вникать в детали работы лаборатории в Новосибирске. Однако же он тут.
– Здравствуйте, Игорь Иванович.
– Мы рады вас видеть, – неискренне произнес Мартынов, – но…
– Как продвигается эксперимент? – перебил профессора Воронцов. – На какой он стадии?
Говоривший приблизился к Женьке. Повинуясь невидимой для Ливадовой команде, санитары выпрямили ее, и девушка столкнулась взглядом с тем, кого чокнутый профессор назвал Владимиром. У него были голубые глаза и взгляд человека, который привык приказывать. Прибывший пристально рассматривал объект эксперимента и даже отступил на пару шагов, чтобы лучше изучить Ливадову.
Девушка упрямо уставилась на него. Кто еще не видел дикарку из прошлого? Слезы уже не текут из глаз Ливадовой, пусть она и задыхается от обиды и беспомощности. Но она не сдается! Она – человек! Такая же, как и они, хоть и этот военный рассматривает ее в лучшем случае как интересный научный экспонат, а то и просто как животное.
Она должна взять себя в руки! Нужно внимательно изучать все, что видит в этом прекрасном новом мире, и для начала пусть бы и этого человека. Он высок, особенно рядом с Ливадовой: Женька глядела снизу вверх. Широкоплеч. Правильные черты лица, коротко стриженные волосы, на вид лет тридцать. Одет в темно-зеленую форму. Покрой, как подумалось девушке, военный. По меньшей мере, золотые погоны говорят об армейской службе или о чем-то подобном.
Военный вдруг протянул руку и взял девушку за подбородок, повернув голову одичалой сначала вправо, затем влево.
Они как нацисты!
Ну смотри, пялься, коли так нужно! Нервы вновь сдают. Стиснув зубы, сдерживая себя, чтобы не разреветься с новой силой, Женька глядела куда-то в одну точку. Она все так же беспомощна, хватка санитаров ничуть не ослабла.
Радом с Воронцовым появился профессор:
– Владимир Владиславович, вынужден вам сообщить, что мы должны доставить объект в операционную.
– Она неадекватна?
Воронцов как будто не услышал намека не мешать эксперименту. Отпустил Ливадову и, прежде чем обратить взор на ученого, как-то странно глянул на Женьку. Девушке почудилось что-то человеческое, мелькнувшее в его глазах.
– Нет, что вы! – всплеснул руками Мартынов. – Но она намеренно введена в стрессовое состояние, дабы мы могли гарантированно понимать, прижился нетчип или нет.
– Вживление сегодня?
– Да, да, – закивал профессор головой с редкими седыми волосами, – прямо сейчас.
– Как скоро вы поймете, удачна ли операция?
– Уже завтра. Она либо умрет через несколько дней, либо подтвердится гипотеза о восприимчивости объекта из выбранного временного периода к глубоким технологиям.
– А потом?
– Потом мы продолжим наблюдение и в случае успеха начнем курс обучения. Моя помощница Яна Викторовна, – указал профессор на кивнувшую аспирантку, – подготовлена для проведения первого этапа обучения.
– Яна Викторовна, – обратился Воронцов к молодой ученой, – вы же сможете вести обучение в столице? В моем доме? В случае успеха сегодняшней операции?
Артурова растерянно захлопала ресницами.
– Что это значит? – Профессор мгновенно нахохлился.
– Я покупаю объект, – безапелляционным тоном заявил Воронцов. – Эксперимент продолжается. Как его куратор, я гарантирую дальнейшие исследования. Но они несколько… э… расширяются в границах. Ваш объект, точнее, моя будущая собственность, перевозится ко мне. Игорь Иванович, мы с вами вылетаем в столицу немедленно после операции, не дожидаясь ее результата. В Красноярске вы осмотрите дом, и я поручу незамедлительно переоборудовать несколько комнат согласно вашим рекомендациям. Исследования не должны пострадать. Все дополнительные расходы также будут оплачены.
