Ощутив однажды нежность земли, невозможно оставить ее без ответа. Так к вниманию неизбежно добавляется любовь, и тогда Зрячий шаг становится Колдовским, исполненным бесконечной радости. Счастлива земля, по которой есть кому ходить Колдовским шагом; о самом идущем нечего и говорить. В первое время, когда только-только начало получаться, твой простой Зрячий шаг понемногу становится Колдовским, вообще больше ничем заниматься не можешь, только ходишь и ходишь, наматываешь какие-то сумасшедшие бессмысленные километры; Стефан когда-то почти полгода вот так ходил, ничего больше не делал и даже не понимал, зачем еще что-то, когда у него уже есть весь мир. Но потом, конечно, привык. Все привыкают. Любовь только начало всякой настоящей истории, а не ее финал.
А чтобы Колдовской шаг стал Хозяйским, надо вкладывать в него не только внимание и любовь, но и всего себя целиком, утверждать себя каждым шагом, натурально впечатывать с такой неистовой силой, как будто споришь сейчас со всем миром о чем-нибудь самом важном и любой ценой, обязательно должен его убедить.
Поэтому Стефан не очень-то любит ходить Хозяйским шагом. Как все существа, обладающие подлинной властью, он терпеть не может ее проявлять. Но иногда бывает надо. Вот, например, сейчас. Что бы там у нас ни случилось (СЛУЧИЛОСЬ, СЛУЧИЛОСЬ, СЛУЧИЛОСЬ), пусть оно заранее поймет, с кем связалось. Ну и земле, на которой построен город, не помешает лишний раз убедиться, что в обиду ее никто не даст.
Стефан кружит по городу этим своим заветным Хозяйским шагом уже добрых полчаса и начинает – не то чтобы по-настоящему закипать, но понимать, что в принципе такое может случиться. В какой-то момент он наверняка закипит. И уж тогда перестанет сдерживаться, стукнет кулаком по столу, в смысле, своим невидимым бубном по башке той части неведомого, которое пробралось в его город и не желает встречаться с хозяином. Даже если у этой долбаной части не найдется ничего похожего на башку.
– Да ладно тебе, – говорит где-то совсем рядом с ним – позади? слева? справа? Так удивительно, когда ты, чуткий и опытный, не можешь понять, откуда звучит чей-то голос, похожий на женский, если слушать человеческим ухом, а если всем собой, как привык Стефан, вообще не похожий на голос, скорее на свист в ушах, когда падаешь в пропасть. К счастью, у этой пропасти нет никакого дна. И это, с одной стороны, так круто, что хоть помирай на месте от восхищения, но с другой, а то я не знаю, зачем в мой город может заявиться Старшая Бездна. Задрали уже своими проверками. Могли бы больше мне доверять.
– Ладно тебе, – повторяет невыносимый сладостный голос, – не серчай. Я не для того пряталась, чтобы тебе досадить. Просто мне очень понравилось ощущать, как ты ко мне приближаешься. Красиво научился ходить!
– Ну ни хрена себе, какие гости, – наконец говорит Стефан, и сам не знает, с облегчением он говорит или нет. – Ты какого черта здесь делаешь? В смысле, добро пожаловать. Рад тебя видеть, но…
– Не ври, ты пока мне не рад, – отвечает Эна, бездна и справедливость, страшная гостья, лучшая из гостей. – Но позже наверняка обрадуешься. А пока не обрадовался, можешь с чистым сердцем хамить. Только не прямо на улице. Не люблю слушать грубости на ходу. Идем где-нибудь посидим, как нормальные люди. Я здесь уже почти сутки гуляю, и мне с непривычки очень понравилось быть одной из здешних людей.
– Почти сутки? – изумленно переспрашивает Стефан. И думает: это, конечно, полный провал. Бездну у себя под носом целые сутки не замечать это еще ухитриться надо. Это я молодец.
– Ты не мог меня учуять, пока я этого не хотела, – примирительно говорит Эна. – Дело не в тебе, дело во мне. Ты что, правда думаешь, будто меня в принципе возможно обнаружить, когда я сама этого не хочу? Нелепое суеверие, выкинь из головы!
– Но в конце-то концов я тебя учуял, – возражает Стефан. – Просто не сразу. Знатно стормозил.
– Вот балда! – смеется Эна. – Не учуял, а просто услышал, как я тебя позвала. Надеюсь, не очень побеспокоила? Я бы с удовольствием позвонила по телефону, да номера в справочной не нашла.
