– Думаю, не больше пяти минут, – ответил Спайк, – я не знаю, о чем именно он собирается говорить со мной, но мне кажется, что это не надолго.
Гостиная Хоуэттов помещалась на том же этаже, что и апартаменты Беллами. Старый господин уже ожидал его. Мистер Федерстон, по–видимому, уже ушел, и в комнате были только миллионер и его дочь.
– Войдите, пожалуйста, Холленд! – сказал Хоуэтт. У него был тихий, грустный голос, и вообще, в его манерах было что–то меланхоличное. – Валерия, это мистер Холленд, он журналист и может помочь тебе.
Девушка кивнула и слегка улыбнулась.
– В сущности, это моя дочь имеет к вам дело, а вовсе не я! – сказал Хоуэтт к большому удовольствию Спайка.
– По правде, – начала мисс Хоуэтт, – мне надо отыскать одну даму, которая двенадцать лет назад жила в Лондоне, – она остановилась, колеблясь. – Звали ее миссис Хельд. Она жила на Малой Бетель–стрит, в Кэмден Тоун… Я уже справлялась на этой улице; это ужасные трущобы. Там не оказалось никого, кто бы помнил ее. Я бы и вовсе не знала, что она там жила, но в мои руки… Да, в мои руки попало одно письмо, и человек, которому оно адресовано, не знает об этом. Он очень желал скрыть местопребывание этой дамы и был бы в отчаянии, узнав о том, что оно у меня в руках. Через несколько недель после того, как письмо было написано, она исчезла…
– А вы пробовали дать объявление?
– Да! Я сделала все, что было в моих силах. Полиция мне уже давно помогает в розысках.
Спайк покачал головой.
– Боюсь, что ничем не смогу быть вам полезен.
– Я так и думал! – вмешался Хоуэтт. – Но моя дочь считает, что газеты гораздо лучше осведомлены, чем полиция…
Его прервал чей–то громкий голос в коридоре. Он был полон ярости. Послышались крики. Потом что–то тяжелое упало на пол.
Спайк сразу узнал этот голос и выбежал за дверь.
Его глазам представилась странная сцена. Бородач, которого Юлиус назвал недавно Кригером, медленно поднимался с пола. В дверях гостиной стояла громадная фигура Абеля Беллами.
– Вы поплатитесь за это! – пропищал своему обидчику Кригер.
– Убирайтесь и держитесь подальше отсюда! – рычал Беллами. – А если еще раз вернетесь, я вас выброшу в окно!
– Я отомщу! – Бородатый человек не помнил себя от ярости. – Вы мне заплатите за это!
– Только не в долларах и центах! – свирепо отрезал Беллами. – И слушайте меня внимательно, Кригер… Вы, если я не ошибаюсь, получаете пенсию от своего правительства. Смотрите, как бы вам ее не потерять!
С этими словами он повернулся и захлопнул за собой дверь.
Спайк подошел к человеку, ковылявшему по коридору.
– Что произошло?
Кригер остановился и стал счищать пыль с колен.
– Узнаете, все узнаете! – сказал он. – Только потом… Ведь вы репортер? У меня есть кое–что для вас!
Спайк был прирожденным репортером. Хорошая тема для газеты – в этом была его жизнь.
Он повернулся к Хоуэтту.
– Простите, пожалуйста. Я должен отлучиться на одну минуту. Мне нужно поговорить с этим человеком.
– Кто ударил его? Беллами?
Вопрос задала девушка, и в голосе ее послышалось презрение. Спайк невольно широко раскрыл глаза.
– Да, мисс Хоуэтт. А что, вы его знаете?
– Я много слыхала о нем! – с расстановкой ответила она.
Спайк вышел вместе с Кригером в переднюю. Тот был бледен и дрожал, как осиновый лист. Прошло довольно много времени, прежде чем он смог спокойно заговорить.
– То, что он сказал, совершенно верно! – начал Кригер угрюмо. – Мне грозит потеря пенсии, но я рискну этим. Послушайте, мистер…
– Мое имя Холленд, – сказал Спайк.
– Здесь я вам ничего рассказать не могу, но если вы приедете ко мне домой – в Розовый Коттедж, Фильд Род, Нью–Барнет…
Спайк записал его адрес.
– Там вы узнаете кое–что, что произведет сенсацию! – проговорил он с видимым удовольствием.
– Ладно, – ответил Спайк, – а когда я вас могу увидеть?
– Приезжайте через несколько часов.
Кивнув головой, Кригер вышел.
– У этого человека вид потрясенный… – с интересом заметил Вуд, наблюдавший за ним.
– Да, с ним только что не очень любезно обошлись… Кроме того, у него в запасе рассказ, который мне очень хочется перенести на бумагу!
– Я слыхал, что он обещал вам дать хороший материал, – улыбнулся Вуд. – Ну, а теперь мне пора. Приезжайте, Холленд, навестить меня в Бельгии! – он протянул репортеру руку. – Может быть, настанет день, когда я смогу сообщить вам об Абеле Беллами нечто важное. Самое важное из историй, связанных с ним… Если вы пожелаете узнать еще какие–нибудь подробности о школе, телеграфируйте, я отвечу!
