Тут нахмурилась Кэролайн.
– Ты уверен?
– Совершенно, – ответил он. – Потому что сначала я подумал то же, что и ты. На самом деле она проверяла, запер ли я дверь, а затем быстро осмотрела сам балкон.
– Балкон?
Роджер пожал плечами.
– Она же появилась оттуда. Если смогла она, почему не может кто-то другой? И не забудь о нашем хрипатом друге с таким удобным регулятором света в кармане. Если это случай семейного насилия, то мы имеем дело с весьма странной семьей.
– Ты прав, – вздохнув, призналась Кэролайн. – Что же нам делать?
– Интересный вопрос, – произнес Роджер, проводя пальцем по ручке ножа. – Мы не можем никого вызвать: ни полицию, ни охрану семьи и детства. Девчонка просто снова исчезнет. И выгнать ее тоже нельзя, не среди ночи же.
– Значит, она остается? – спросила Кэролайн.
– По крайней мере, на ночь, – сказал он без всякого энтузиазма. – Может, завтра она будет поразговорчивее.
– А если нет?
Роджер шумно вздохнул.
– Будем все же надеяться, что да.
Ужин в тот вечер был спокойным, но несколько напряженным, во всяком случае, для Роджера. Все шло хорошо, пока он обсуждал с Кэролайн подробности ее рабочего дня или недавний политический скандал на севере штата. Но все его словесные кульбиты встретили у Меланты не больше энтузиазма, чем прошлогодние предвыборные обещания у избирателей. Возможно, Кэролайн права – девочка действительно боится его.
Кэролайн преуспела несколько больше. Она сумела вовлечь Меланту в разговор о ее увлечениях, любимой еде и музыкальных пристрастиях. Первые вращались вокруг рисования и садоводства, вторые включали греческую и марокканскую кухню и любые морепродукты, третьи влекли ее мысли к современным поп-дивам, о большинстве из которых Роджер никогда не слышал.
Но все попытки перевести разговор на события предыдущего вечера приводили либо к молчанию, либо к быстрой перемене темы.
Все же девочка была вполне вежлива, а ее манеры за столом выдавали приличное воспитание. Она также поспешила похвалить безыскусную запеканку из макарон, сыра и помидоров, которую Роджер с Кэролайн дружно забраковали.
Все это, разумеется, совершенно не означало, что она не могла зарезать их ночью. Загружая тарелки в посудомоечную машину, Роджер решил забрать острые ножи в спальню, перед тем как лечь спать.
Атмосфера немного оживилась, когда они убрали со стола и перешли в гостиную. Кэролайн достала колоду карт, и Меланта сразу с энтузиазмом включилась в игру; впервые она действительно стала похожа на двенадцатилетнюю девочку.
Но странности продолжались. Для некоторых карточных комбинаций она употребляла необычные выражения, иногда издавая восклицания на иностранном языке, который Роджер не мог определить. К тому же, после того как они переиграли карточный репертуар Кэролайн, Меланта научила их новой игре, о которой супруги никогда не слышали.
Но с каким бы энтузиазмом Меланта ни сражалась в карты, она все еще явно была заторможена. В девять часов, когда они заметили, что глаза у нее слипаются, Кэролайн прекратила игру.
– Пора спать, Меланта, – сказала она, собрав карты и складывая их обратно в футляр. – Нам надо рано вставать на работу, и тебе, похоже, хороший сон тоже не повредит.
– Да. – Меланта замялась. – Я… может, я лучше… мне, наверное, надо идти.
– Ничего подобного, – твердо сказала Кэролайн, встала и принялась убирать подушки с дивана. – Дай-ка я пойду, возьму простыню, одеяла и подушку, и мы уложим тебя прямо тут.
– Если только ты не хочешь, чтобы мы тебя куда-нибудь отвели, – предложил Роджер. – У тебя есть какая-то семья, куда ты можешь пойти?
Меланта опустила глаза; безмятежный ребенок вдруг исчез.
– Нет, – ответила она. – Не… нет.
– Тогда решено, – жизнерадостно сказала Кэролайн, словно даже и не заметила неловкую перемену темы. – Давайся принесу постельное белье и найду тебе зубную щетку.
Спустя пятнадцать минут они уложили девочку на диване. Роджер убедился, что балконная дверь заперта и что ручка от швабры на месте, и задернул занавески.
– Все в полном порядке, – объявил он, и Кэролайн погасила свет. – Спи спокойно.
– Спокойной ночи, – сказала Меланта уже сонным голосом.
