А Слава Щерба в это время, обогнув хутор Пашков, вышел на линию железной дороги. Отдышался немного и побежал по шпалам к городу. За поворотом увидел группу немецких солдат на дрезине. "Минируют путь, гады!" - подумал мальчик. Немцы что-то стали кричать ему, потом один из них выстрелил. Слава кубарем скатился с насыпи и знакомой дорогой побежал к селу Курень, чтобы пробраться в город со стороны МТС. Он с ходу влетел в село и остолбенел - на улицах полно солдат в погонах. На пилотках у них были красные звезды. Недоуменно спросил у спешащей куда-то женщины:
- Кто это?
- Дурень! - радостно закричала она. - То ж наши! От дурень!..
И побежала дальше. Славка подпрыгнул, обогнал ее, подскочил к первому офицеру, схватил его за рукав, забормотал со слезами на глазах:
- Товарищ командир! Я Слава Щерба! Моего отца немцы убили. А там дети помирают, простудились. С ними Анна Константиновна и Валентина Тихоновна. Это недалеко, в лесу, у хутора Остров. Врача надо и пилюль...
Но помощь уже пришла. Наши солдаты, освободившие хутор Остров, перенесли туда детей. Приехал какой-то военный в большом чине, пожал Анне Константиновне руку, приказал поставить детей на довольствие...
В одной из хат был устроен лазарет - на кроватях, на столе, на большом сундуке разместили больных детей. Появился военный врач.
"7 сентября 1943 года.
Сегодняшний день будет памятен для меня. Сегодня наши войска освободили нас от ига немецких оккупантов. Ночью все время летали самолеты.
Во многих местах было видно зарево. Рано утром пошкандыбал с хлопцами на плантацию за помидорами. Когда собирали помидоры, около хутора километрах в трех-четырех начали рваться снаряды и слышна стала пулеметная стрельба. Набравши помидоров, мы пошли назад. В детдоме все перепугались. Часам к одиннадцати стрельба утихла, и мы пошли с хлопцами в Пашкив хутор за посудой. Когда были на полдороге, услышали стрельбу около хутора. Мы быстро забрались на старую мельницу и увидели картину боя. Человек 200 немцев залегли около леска и стреляют по нашей цепи. Наших было меньше, и они залегли. Потом подымаются да как закричат "ура" - и вперед! Винтовки взяли, как палки, за дула и поперли на фрицев. Те выстрелили раз-два да убегать. Бегут и на ходу сапоги сбрасывают, чтоб скорее удрать. Наши, каких фрицев нагонят, то прикладом их по башке, тот и валится. Потом они скрылись за лесом около Кобива хутора. Мы слезли и пошли за своим делом. Сразу думали бежать назад, но подумали, что нас ждут с посудой и в детдоме варить не в чем. Пришли в Пашкив хутор в час дня. Три километра шли два часа.
Часто приходилось прятаться от самолетов, да еще и моя нога задерживала. Посуду собрали быстро, и, когда двинулись назад, над головой у нас разыгрался крупный воздушный бой. С нашей стороны участвовали 17 бомбовозов и штук 10 истребителей, а с немецкой стороны нападало штук 30 "мессеров". Мы еле успели ускочить в лесок, когда начали падать пули. Мы попрятались под выкорчеванные пни и переждали, пока они пролетели дальше, а потом уж пошли домой. Дорогой часто приходилось прятаться, но все же назад дошли скорей. Нас встретила на дороге Анна Константиновна с радостным плачем и криком: "Наши в Кобивом хуторе!"
Я, как стоял посреди дороги, так там и бросил дежу, которую нес, и быстро пошкандыбал с хлопцами туда. До Кобива всего один километр, и мы дошли быстро. На улицах хутора мы увидали много наших бойцов и между ними женщин.
Женщины плакали от радости и целовали бойцов, несли им молоко, хлеб, сало. Наши так гонят немцев, что кухни не поспевают за ними. Мы жадно ловили каждое слово наших бойцов и командиров. Расспрашивали про жизнь на нашей Родине. Ведь мы 2 года не имели почти никаких сведений про жизнь на Большой земле. Спрашивали газету, но ни у кого не нашлось. В 4 часа наши двинулись на Бахмач-1, но налетели 4 самолета немецких и начали бомбить наши проходившие войска. Мы успели отбежать от дороги метров на 200, когда посыпались бомбы. Бомбили они кругом, и прятаться было трудно. Мы легли в канаву, но все равно нас обсыпало землей. Когда у них вышли все бомбы, они еще построчили из пулеметов и улетели. Мы скорей побежали в хутор. В Острове уже тоже были наши.
