— Жаль, что я никогда не смогу стать твоим мужем, — сказал Логов. — Ты ведь знаешь, что переселенцы лишены такой возможности.
— Ерунда. Никто не сможет нам запретить обниматься и целоваться. Разве этого мало?
— А вдруг тебе мало? Я ведь не полноценный.
— После того как мы познакомились, в моей жизни все перевернулось, я стала другим человеком. До встречи с тобой я не жила, только готовилась к жизни.
— Осталось двадцать пять дней.
— Давай сделаем вид, что их десять тысяч, — Марта поцеловала Логова в щеку.
В кафе вошел человек в белом халате. Он увидел Марту и приветственно помахал рукой.
— Здравствуй, Марта, что это за срочное дело у тебя образовалось?
— Выпьешь что-нибудь?
— Вот даже как. Смотрю, у вас тут все по-взрослому. Рассказывай, не томи.
Марта рассказала доктору о Вике и его неизлечимой болезни. Не стала скрывать и диагноз — литературная зависимость.
— Да. Я знаю таких парней. Несчастные люди. Но они сами выбирают себе судьбу, сомневаюсь, что виновата наследственность. Нет, это болезнь распущенных людей. Насколько я знаю, постепенное отравление организма при рецидивах — это самый распространенный способ лечения. В прежние времена так лечили алкоголиков — это называлось «подшивка». Человек знал, что при приеме алкоголя он умрет, и это заставляло его отказываться от дурной привычки. Многие излечились, но были и те, кто выбирал смерть. Просматривается полная аналогия с литературной зависимостью.
— Нельзя ли снять такую «подшивку»?
— Зачем это?
Марта нахмурилась.
— Понимаешь, Глеб, у нас особый случай.
— Все так говорят!
— Нет, в самом деле. Через месяц он улетит с Земли. Билет в один конец до Марса ему уже выписан. Назад он, сам понимаешь, не вернется. Но на Марсе обязательно нужен хотя бы один настоящий писатель.
— Зачем это?
— Прилетай на Марс, там тебя все объяснят.
— Понимаю — не мое дело.
— Я бы не стала выражаться так грубо, но ты верно понял мою мысль.
— А не кажется ли тебе, Марта, что ты заигралась, что пытаешься заниматься делами, выходящими за рамки твоей компетенции?
— Прости, но я как-нибудь сама разберусь.
— Это он, что ли? — спросил доктор, указав длинным изящным пальцем на Логова.
— Нет. Мы говорим о его друге.
— Впрочем, это неважно. Документы, подтверждающие отлет, предъявить можешь?
Марта протянула бумагу. Доктор бережно взял ее в руки и внимательно прочитал.
— О, номер медкарты. Это хорошо. Он настоящий?
— Естественно.
— Ладно. Сделаю. Но только договоримся так: если он не полетит, болезнь вернется. Даже не так, в этом случае любой рецидив приведет к мучительной смерти.
— Договорились.
— Да, вот что еще. Что я получу за свою работу? На поцелуйчик могу рассчитывать?
— Перебьешься.
— Понял. Не дурак.
Он ушел, забавно размахивая руками и непроизвольно покачивая головой. Словно не мог до конца поверить, что Марта оказалась готова рисковать своим общественным положением из-за парня, инфицированного литературой. Он мог признать, что наверняка есть люди, отстаивающие права писателей, какие-нибудь революционеры, но то, что этим странным делом займется его хорошая знакомая, он отказывался верить. Логову показалось, что еще раз взмахнув рукой, доктор громко произнес: «Куда катится мир»!
— Этот доктор твой друг? — спросил Логов.
— Нет. Товарищ, — ответила Марта.
— У нас все получилось?
— Нет, Логов, сейчас нам предстоит самое сложное — нужно будет уговорить Вика.
— Ты пойдешь со мной?
— Да, думаю, что так будет лучше. Разумнее было бы оставить вас наедине, но разумное — не всегда правильное. Меня беспокоит то, что ты не сможешь защитить свои права. Все писатели — эгоисты, ты не выстоишь под его напором. Тебе обязательно понадобится помощник, то есть я.
— Разве в данном случае у меня есть особые интересы?
— Конечно. Ты должен улететь на Марс, желательно, в приятной компании.
