Петя отстранил Машу и снова подошел к окну. Помедлив, он осторожно отодвинул занавеску и с опаской принялся вглядываться в темноту ожидая увидеть... Что? Грабителя? Чудовище из детских сказок? Скелет из зоокабинета? Или может быть сморщенное лицо сумасшедшей старушки, неизвестно за чем забредшей к ним во двор среди ночи?
В мягкой темноте, за окном, что-то, похожее на гибкий пруд, ветку или электропровод мелькнуло и по касательной стукнуло по оконному стеклу.
- Ха, Машка! Да это просто кусок провода свисает с крыши и бьет по оконному стеклу, а мы перепугались, как дети в детском садике. - Он повернулся к Маше и успокаивающе улыбнулся.
- А чего он бьет? - Маша сконфуженно улыбнулась, задавая вопрос, который прозвучал действительно глупо и по-детски.
- Как, чего? Ветер его болтает! - уверенно ответил Петя, внутренне чувствуя как из его ответа острым углом выпирает подводный камень.
- Hо ведь ветра то нет! - Маша пятью словами до основания оголила этот риф.
- Как нет? Ведь кабель-то болтается! - Сказал Петя, а сам подумал: "Фигня! Ветер дует, потому, что деревья качаются", - и повернулся к окну, потому, что неизвестный предмет снова по касательной стукнул по оконному стеклу и исчез.
- Сей час я открою и проверю...
- Hе открывай! - вскрикнула Маша и Петя резко отдернул руку от оконной ручки.
- Это еще почему?
- Потому... - Маша попыталась найти причину. - Потому, что не надо.
- Да, брось, ты! Говорю же - это кусок провода и ветер!
- Все равно не открывай! А вдруг это... - Маша сделала страшную гримасу и, неожиданно для себя, проговорила зловещим шепотом. - Убийца!
Вид у не при этом был настолько комичный, что Петя рассмеялся, чувствуя как страх моментально улетучивается.
Подражая Машиной интонации он произнес:
- "Зловещие мертвецы". Часть третья. И сонмы мертвых восстали с деревенского погоста... И пошли они к избушке молодоженов в тапочках на босу ногу... А впереди всех шел покойный трактористстахановец Кондратий Тарапулько, промышлявший в прошлом на деревне сексуальным маньяком.
- Петь, ну не надо! Я серьезно говорю!
- Да, что не надо? Говорю же - это провод и ве... - Петя в последний раз повернулся к окну, твердо решив доказать неверующей Маше всю нелепость ее страхов. Hо предмет за окном на этот раз не по касательной, а прямо ударил по стеклу, высаживая его в комнату и разбивая на мелки осколки. Острые частицы стекла впились в Петину кожу на лбу, щеках и шее, и только по счастливой, но все равно бесполезной уже случайности ни один из них не попал ему в глаза. Секундой позже Петя пожалел об этом, потому, что то, что увидел он, лучше бы ему не видеть никогда.
В проеме разбитого окна висели два чуть фосфорицирующих глаза, каждый размером с фару от "Волги". Эти странные и страшные фасеточные глаза, состоящие из желтоватых сегментов-кирпичиков, разделенные высокой полоской щетины, смотрели на Петю по мертвому, не мигая, почти неподвижно зависнув в центре рамы. И только предмет отдаленно напоминающий обрезок садового шланга, похожи то ли на хобот, то ли на пику, шарил пот полу у самых Петиных ног, издавая стук, трости слепого движущегося по краю тротуара.
И ветер тоже был, и ветер то же был мертвым. Каким то искусственным, механическим. Он мощным потоком шел в комнату, надувая занавески и они хлопали как свеже высушенные простыни на веревке перед грозой. Ветер сопровождался низким, почти неразличимым на слух гудением, словно его производил огромный, промышленный вентилятор, установленный кем то во дворе, позади странного глазастого существа. Петины длинные волосы развевались в упругих потоках этого ветра, как при езде на мотоцикле, и капли крови от порезов текли по его лицу, за затылок узким красными ленточками, а в глазах пеплом сгоревшей бумаги шуршал, потрескивал ужас.
Хобот пика, принадлежащий "глказастику" взметнулся к груди парня парализованного ужасом, на мгновенье остановился на против сердца и вдруг с треском вошел между ребер. Hе в силах шелохнуться, очарованный внезапно нахлынувшей магией собственной смерти Петя зачарованно наблюдал как кровь, его кровь по ставшему вдруг прозрачным хоботу безболезненно перекачивается из его сердца кудато между глаз странного существа. В то самое место, где растет жесткая щетина. Щеточка. Щеточка!?
