Постучал в калитку – тишина. Открыл, закрыл… Калитка скрипнула. В доме – ни звука, ни шороха. Я в сомнении пересек двор и подошел к двери. Вновь постучал, уже не особо надеясь, что хозяева дома, но на этот раз мне ответили:
– Входите, несчастный бездомный селезень, открыто!
Ну, чудеса! Откуда заяц знает, что к нему пожаловал селезень, да к тому же несчастный и бездомный? Странно.
Войдя, я с самого порога спросил:
– Комната сдается?
– Сдается, – донеслось из кресла, повернутого спинкой к двери. Я не видел, кто в нем сидит, только над спинкой кресла торчали серые уши да вился сизый дымок. – Заходите. Нет здесь никаких медведей.
Не понял! Откуда ушастый тип знает, что мне вспоминался медведь?
– Все просто, друг мой! Да вы входите, не стесняйтесь.
Я медленно прошлепал к креслу. А ну как это вовсе и не заяц? Вдруг под зайца замаскировался кто-нибудь пострашней? К тому же мысли читает – телепат!
– Не телепат я, а сыщик.
Кресло внезапно повернулось, и на меня в упор уставились два черных глаза.
Заяц как заяц, серый, в меру поджарый, сидел, закинув задние лапы одну на другую. Передние расслабленно лежали на подлокотниках. В правой лапе заяц держал дымящуюся трубку.
– Не крутите мне мозги, господин косой, – перешел я в атаку, отмахиваясь крылом от противного едкого дыма. – Откуда вы знаете, что я бездомный несчастный селезень, думающий о медведях?
– Для начала давайте обойдемся без грубостей.
– Прошу прощения. Немного разволновался. – Мне стало стыдно за свою несдержанность.
– Хорошо, – кивнул Заяц, видно, приняв мои извинения. Затем, поводя ушами и топорща прямо-таки генеральские усищи, уточнил: – Я говорил не о медведях вообще, а о некоем конкретном медведе.
– Предположим, – согласился я, – и все же – откуда вы узнали?..
– Все очень просто, друг мой. – Заяц сунул в пасть вонючую трубку и задумчиво запыхтел ею, потом снова вынул. – Все очень просто: во-первых, я слышал, как вы по-утиному шлепали, когда сюда шли…
– Почему именно по-утиному? – непонятно с чего, но меня это слегка задело. – Может, я пеликан или какой-нибудь гусь лапчатый?
– Не может! – категорично заявил заяц. Да, с самомнением у него явный перебор. – У меня оч-чень тонкий слух, и я специально изучал, кто как ходит. Во-вторых, вы пришли, чтобы спросить о комнате, следовательно, у вас нет дома. А раз нет дома, значит, у вас проблемы. Проблемы же, как известно, любого делают несчастным. Поэтому я и сказал: «несчастный бездомный селезень».
– Круто! – задохнулся я от восторга. – А медведь? Откуда про медведя узнали?
– В вас сразу видно провинциала, причем с болота, а большое болото здесь поблизости лишь одно…
– Почему сразу с болота? – перебил я, с вызовом подбоченившись.
– Простите, пахнет от вас, знаете ли, далеко не фиалками, – ткнул заяц чубуком трубки в мою сторону. – А точнее – болотом.
– Нет, не знаю! – огрызнулся я. Да что ж это такое, в самом деле? Порядочного селезня оскорбляют почем зря.
– Прошу прощения, но я всего лишь объясняю, из чего я заключил, что вы именно с болота.
– Хорошо, я с болота. И что с того?..
– Ничего, собственно. А далее вы прочли мое объявление и нашли его довольно странным. Рядом же висело медвежье объявление про дикобраза и дартс, и вы вспомнили, как этот медведь в прошлом году навел шороху у вас на болоте.
– Гениально! – Я взмахнул крыльями. – Как все просто. Только последовательность действий была несколько иная.
– Не важно! – отмахнулся заяц. – Значит, вы ищете дешевое жилье?
– Откуда вы знаете, что дешевое?
Косой со своей железной логикой уже начинал порядком действовать мне на нервы.
– Ну, тут вы и сами могли бы догадаться. Будь у вас приличная работа, разве пошли бы вы снимать комнату, за которую требуют некий непонятный спецнавык?
– Возможно, – уклонился я от прямого ответа. – Кстати, а что это, собственно, такое – спецнавык?
– То, что вы умеете делать отменно.
– Я умею отменно дегустировать и нюхать.
– Нюхач! – подскочил в кресле заяц. Трубка выпала из его лапы; тлеющий табак просыпался на пол. От лубяного пола потянуло горелым. – Вот везение!
– Знаете, у вас, кажется, пол горит, – заметил я.
