К скрежету гусениц добавился рев двигателя и треск радиоэфира.
— Проклятие! — тихо и яростно выдохнул Анджелалти. Он стиснул рукоять Трезубца, лежавшую у него на плече, и уставился на пластину замка так, словно одного его взгляда могло хватить для взлома.
— Открывай, черт тебя побери!
Последовала вспышка, словно от удара молнии, странный звук, уловленный не столько ушами, сколько сердцем, и в воздухе завоняло озоном.
Корбиньи вскрикнула, впечатавшись в корпус корабля, обернулась с единственной мыслью, что танк открыл огонь, а два ножа и древний Трезубец более чем бесполезны против…
— Хвала и слава Карателю! — Свидетель схватил ее за руку и развернул лицом обратно, к запорной пластине. — Смотри же, о Воин, и ликуй!
Она повернулась, чуть не рявкнув, и изумленно заморгала при виде открывшегося люка. Потом посмотрела на Анджелалти.
Он встретился с ее взглядом — и вид у него был слегка оглушенный.
— Эдрет всегда говорил, что мне надо… сдерживать свои вспышки.
— Да, они выглядят внушительно, — дрожащим голосом согласилась она и снова сосредоточилась на других звуках — особенно на приближавшейся полицейской машине.
Она рванулась вперед:
— Заходим!
Анджелалти влез первым, держа Трезубец перед собой и неловко поворачивая, чтобы не повредить раненую руку.
Корбиньи прыгнула следом и рванулась вперед, мимо Анджелалти, ударила по кнопке, отключающей внутренний замок, и понеслась по коридору в рубку.
Плюхнувшись в кресло, она одним движением открыла пульт, едва отметив про себя, что Анджелалти занял место второго пилота и открывает корабельные Глаза. Сама она сосредоточилась на показаниях экрана и запросе о повреждениях взломанного люка. К красной кнопке она прикоснулась почти машинально и через мгновение услышала тихий ответ Анджелалти:
— Оружие в боевой готовности.
— Есть, — подтвердила она и вздохнула с облегчением, когда корабельные датчики сообщили: люк задраен и герметичен. — Удивительная у тебя игрушка, кузен.
— Отнюдь не у меня, а исключительно у Биндальчи, — отозвался он. — Я поклялся вернуть им эту штуку при первой же… Вот „Дротик“, на третьем экране. Я ищу линию связи…
— Зашифруй через канал управления оружием и передавай напрямую, — посоветовала она.
Анджелалти кивнул, и его пальцы стремительно затанцевали по клавишам.
— Анджелалти, — внезапно объявил Свидетель, глядя поверх их голов, — Каратель лежит один у внешнего люка.
— Ему нужно пока оставаться там, друг, — сказал Лал, и в эту секунду кабину наполнил звон открытой линии комма. — Я от души надеюсь, что Богиня не разгневана.
Свидетель издал какой-то странный звук — почти смех.
— Нет, Анджелалти, — сказал он, — думаю, Богиня вовсе не разгневана.
— Хорошо, — рассеянно отозвался Анджелалти, а потом сказал в комм: — Линзер, это я, Лал.
— Самое время, — по-своему лаконично отреагировал Скотт, — Это ты решил такую вечеринку устроить, сер Эдрет?
Лал ухмыльнулся.
— Чего им нужно?
— Ты, судя по тому, что талдычит тут мне уже два часа какая-то дама. Я сказал ей, что у меня тебя нет, но она почему-то сомневается. Хочет, чтобы я открыл люк и впустил ее отряд с обыском. — Он фыркнул. — Младшенький мамаши Скотт не настолько большой дурак.
— Я думал, ты старшенький, — сказал Лал, работая на клавиатуре.
Он отправил изображение на главный экран Корбиньи, увидел, что она его прочла и начала вводить команды для оружия.
— Сейчас не время споров о генеалогии. Ты сам будешь расхлебывать эту кашу или мне заняться?
Лал наклонил голову, изучая довольно неприятную обстановку вокруг „Дротика“. По сравнению с ним их собственное окружение в виде одной боевой машины и трех бронированных полицейских автомобилей представлялось просто декорацией.
— А ты сможешь? — спросил он у Скотта.
— Я могу устроить им урок пилотирования. Тема: что происходит с энергетическим полем, созданным, скажем, Гравилучами, когда заключенный внутри этого поля объект внезапно уходит в гиперпространство и для пущей наглядности включает двигатели. Очень предметный урок получится. — Он прищелкнул языком по нёбу — характерный звук, показавший Лалу, что Линзер встревожен сильнее, чем признается. — Полицейские — не дураки. Не станут рисковать жизнью ради физики.
