Завтра, завтра, завтра - страница 9
Сэди кивнула.
– Тогда тащи пистолеты. Они во-он там.
Сэди взяла световые пистолеты и подключила их к игровой приставке. Сэм, с ее позволения, выстрелил первым.
– Ничего себе. Ты их прям на лету бьешь, – восхитилась Сэди. – У тебя дома есть «Нинтендо»?
– Не-а. Зато у моего дедушки в ресторане есть игровой автомат «Донки Конг», и я могу играть в него бесплатно сколько влезет. Если наловчился играть в одну игру, то и другие осилишь в два счета. Я так думаю. Меткий глаз, твердая рука и куча практики – вот все, что тебе надо.
– Согласна. Подожди! У твоего дедушки есть «Донки Конг»? Круто! Обожаю старые игровые автоматы. А что у него за ресторан?
– Пиццерия.
– Обалдеть! Обожаю пиццу! Это же самая лучшая еда на свете!
– Я тоже ее обожаю.
– А пиццу ты тоже можешь есть бесплатно сколько влезет?
– В основном да.
– Это же моя мечта. Ты живешь в моей мечте, Сэм! Разреши мне тоже там побывать. Как называется пиццерия? Может, я туда уже заглядывала.
– «Дон и Бон: домашняя пицца, как в Нью-Йорке». Дон – имя моего дедушки, а Бон – бабушки. Смешно звучат, да? Будто «динь-дон». Но для корейцев это обычные имена. Как для американцев Джек и Джилл. Ресторан находится на бульваре Уилшир в Коритауне.
– Что такое Коритаун?
– Леди, а вы вообще из Лос-Анджелеса, а? Коритаун значит Корея-таун. С луны ты, что ли, свалилась? Все знают, что такое Коритаун.
– А я знаю, что такое Корея-таун. Ни разу не слышала, чтобы его называли Коритауном.
– А ты где живешь?
– На Равнинах.
– Где-где?
– В равнинной части Беверли-Хиллз, то есть не на холмах. Оттуда рукой подать до Коритауна. Ну что, съел? Ты же и понятия не имел, что такое Равнины, да? Люди в Лос-Анджелесе знают только те места, в которых живут сами.
– Полагаю, ты права.
Весь остаток дня Сэм и Сэди отстреливали электронных уток и болтали без умолку.
– И за что мы их так? – внезапно спросила Сэди. – Они же нам ничего плохого не сделали.
– Возможно, наши виртуальные образы нуждаются в виртуальной пище. И без виртуальных уток наши виртуальные «я» умрут с голоду.
– И все равно мне их жалко.
– Тебе всех жалко. Даже гумб.
– Да, жалко. А еще мне жалко бизонов из «Тропы Орегона».
– Почему?
В это мгновение дверь распахнулась и в комнату заглянула мама Сэди.
– Алиса хочет перекинуться с тобой словечком, – заговорщически сообщила она. На их тайном языке это означало, что Алиса простила сестренку и больше не сердится.
– В следующий раз тебе скажу, – пообещала Сэди мальчику, не уверенная, а будет ли этот следующий раз.
– До встречи, – кивнул он.
– Кто твой маленький приятель? – спросила Шарин, выходя с дочерью в коридор.
– Просто мальчик, – пожала плечами Сэди и оглянулась на Сэма, с головой ушедшего в игру. – Он милый.
В приемном покое им снова повстречался медбрат, и Сэди поблагодарила его за разрешение побыть в игровой комнате. Медбрат широко улыбнулся Шарин – не так часто в наши дни встречаются воспитанные дети.
– В ней, как я и сказал, никого не было?
– Нет, там был мальчик. Сэм… – Сэди запнулась, так как не знала фамилии Сэма.
– Там был Сэм? – несказанно удивился медбрат.
Сэди испугалась: не нарушила ли она случайно какие-нибудь неписаные больничные правила, запрещавшие находиться в одной игровой комнате с больным ребенком. С тех пор как у Алисы обнаружили рак, эти правила только множились.
– Да, – жалобно пискнула Сэди. – Мы болтали и играли в «Нинтендо». Мне кажется, я нисколько ему не мешала.
– Сэм? – уточнил медбрат. – С курчавой головой и в очках. Этот Сэм?
Сэди кивнула.
– Мне надо поговорить с твоей мамой.
Шарин отослала дочку к Алисе. На душе у Сэди заскребли кошки.
– Похоже, я влипла, – произнесла она, входя в палату.
– И что ты отчебучила на сей раз? – хмыкнула сестра.
Сэди повинилась в своем возможном проступке.
– Они же сами разрешили тебе поиграть в этой комнате, – рассудительно произнесла Алиса, – значит, ты не сделала ничего плохого.
Сэди присела на кровать, и Алиса принялась заплетать ей косы.
– Я более чем уверена, что медбрат хотел поговорить с мамой не о тебе, а обо мне. Ты его знаешь?
– Нет, сегодня впервые увидела, – покачала головой Сэди.
– Тогда не переживай, малышка. Когда взаправду
