Саймон одобрительно улыбнулся, глядя на Клэр.
— Осторожней. Не заденьте стрелу, — давал он указания слугам. — Ну-ка, Бернард, сам слезай с лошади.
При помощи Саймона Бернард медленно соскользнул на землю, опираясь о плечи Саймона и дородного слуги. Сознания он не терял, но с каждым шагом стрела все глубже впивалась в спину. До его слуха доносились приказы: «Позаботьтесь о даме», «Займитесь лошадью», «Приведите врача».
Он едва вынес спуск вниз по лестнице.
— Клэр, — с трудом выдохнул он.
— Твоя дама идет следом. С ней ничего не случилось.
Услышав эти утешительные слова Саймона, Бернард потерял сознание.
* * *
Он пришел в себя от прикосновений нежных пальчиков, гладящих его по голове. Бернард открыл глаза и сразу увидел перед собой глаза Клэр. Драгоценные янтарные глаза.
— Я в раю, — произнес он.
— Нет, — улыбнулась она. — Ты на походной койке в келье. А до рая отсюда далеко.
Он лежал на животе, голый до пояса, с широкой белой повязкой вокруг тела. Койка была ему коротка и стояла слишком низко на грязном полу. Клэр сидела рядом, чтобы не пропустить момента его пробуждения.
— Ты здесь. Значит, это рай.
Он поднял руку, чтобы коснуться ее ангельского личика. Она остановила его.
— Ты не должен двигаться. Стрелу вытащили, но врач сказал, что ты должен лежать неподвижно несколько часов.
Спина у него болела, но уже не так сильно.
— Мне кажется, что я смог бы проспать весь день.
Она засмеялась.
— Ну и денек выдался.
— А что с Кабалом?
Клэр покраснела.
— Твой конь просто невозможен. Я с трудом уговорила его пойти со слугами шерифа.
— Уговорила?
— Это выглядело глупо. Пока шериф и его люди вносили тебя сюда, я стояла на дороге и убеждала твою лошадь в том, что сейчас к тебе придет врач, и все будет хорошо, как только вытащат стрелу и зашьют рану. Дурацкая сценка, но я его убедила.
Жаль, что он этого не видел, подумал Бернард. Кабал настолько привык к ним обоим, что теперь повиновался приказам Клэр. Для боевого коня это немыслимо, но Бернард был рад, что Кабал оказался таким послушным.
— Где Саймон?
— Наверху. Ждет, когда ты проснешься. Если он услышит наши голоса… А вот и он — уже на лестнице.
— Он мною недоволен, так как предупреждал, чтобы я не лез в неприятные истории.
В келью вошел Саймон.
— Ты все равно не послушался бы.
Два дня я был послушен. Кто-нибудь на площади пострадал?
Лицо Саймона озарилось улыбкой.
— Никто. Леди Клэр, могу ли я принести вам кресло? Вам не следует сидеть на грязном полу.
Клэр отрицательно замахала рукой.
— Мне вполне удобно, милорд. Продолжайте, пожалуйста.
Саймон опустился на пол рядом с Клэр.
— Послушай, Бернард, вы оба — герои дня. Когда я появился на рыночной площади, жители Дерли были страшно возбуждены. Все только и говорили о смелом, удивительном рыцаре и о прекрасной даме, которые выехали на площадь на потрясающем коне.
— И кто это мог быть? — криво усмехнулся Бернард.
— Успокойся. Рассказываю я.
— Ты приукрашиваешь.
Саймон покачал головой.
— Нет. Как я уже говорил, этот рыцарь собирался отдать прекрасную леди обратно ее отцу за выкуп. Выкуп должен был составить вес дамы в золотых монетах. И вот этот рыцарь отказывается от богатства и требует только справедливого обращения с прекрасной дамой со стороны подлого господина. Простите, леди Клэр. Этот господин не только отказывается дать клятву. Кроме того, все видят, что вместо золота в мешок насыпана мука. Мало этого: когда рыцарь оскорбился, что весьма справедливо, — бесчестный господин попытался убить рыцаря, не думая о том, что прекрасная дама или невинные горожане Дерли могут пострадать. Правильно?
Бернард вздохнул.
— Ты все преувеличиваешь.
— Я всего лишь повторяю то, что рассказали мне.
— А как повел себя Сеттон?
Саймон рассмеялся.
— Если бы я не прибыл вовремя, толпа повесила бы его. В результате двое его охранников отделались переломанными костями, другие — синяками, а стрелы разломали в щепки.
Бернард был потрясен.
— Почему люди так на него накинулись?
— Во-первых, твой плащ крестоносца. Тебя узнали как рыцаря Черной розы. В этом городе, более чем где-либо, нас считают настоящими героями. Помимо этого, ты показал свое искусство всадника, заставив Кабала махать передними копытами. Твоя сабля блестела на солнце, а прекрасная дама улыбалась от гордости за тебя…
