Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами «древних» греков - страница 35

Любопытно, что у Павсания, по-видимому, звучит искаженное воспоминание о христианских ИКОНАХ Архангельского собора. Напомним его слова: «Тут же находятся медные щиты и на одних из них есть надпись, что они от скионейцев и их союзников, а другие НАМАЗАНЫ СМОЛОЙ, чтобы их не погубило время и сырость» [57], т. 1, с. 48.

«Щиты, намазанные смолой» — это, вероятно, ИКОНЫ,

ПОКРЫТЫЕ ОЛИФОЙ. Павсаний назвал олифу смолой. Скорее всего, до нас дошла лишь поздняя редакция первичного текста Павсания. Редакторы эпохи Реформации уклончиво назвали христианские иконы на дереве — «щитами, покрытыми смолой».

Павсаниевские «медные щиты» — это, может быть, те же христианские иконы, покрытые МЕДНЫМИ или ЗОЛОТЫМИ ОКЛАДАМИ. Кроме того, у Павсания говорится о НАДПИСЯХ на «медных щитах». В самом деле, на иконах обычно имеются надписи, сообщающие имена персонажей и поясняющие изображенные события.

^{>Рис. 1.48. Архангельский Собор в Московском Кремле. Вид с юго-востока. Взято из [49], с. 9.}

^{>Рис. 1.49. Архангельский собор в XVII веке. Миниатюра из «Книги об избрании на царство великого государя царя и великого князя Михаила Феодоровича». 1772–1673. Литография. 1856. Взято из [49], с. 6.}

Интересно, что комментаторы называют Архангельский собор ГАЛЕРЕЕЙ, то есть употребляют тот же термин, что и «античный» Павсаний, рассказывающий о Расписной ГАЛЕРЕЕ. Сегодня пишут так: «Идея прославления великокняжеской и царской родословной развернута в Архангельском соборе ярко и последовательно. Более шестидесяти условных портретов русских князей расположено на столпах и в первом ярусе росписи стен. Открывают эту УНИКАЛЬНУЮ ГАЛЕРЕЮ образы княгини Ольги…» [49], с. 15, 18.

В этом смысле Архангельский Собор действительно выделяется среди остальных соборов Московского Кремля. Только его с полным правом можно было назвать РАСПИСНОЙ ГАЛЕРЕЕЙ. Роспись других кремлевских соборов, тоже безусловно богатая, несла в себе, скорее всего, другую смысловую нагрузку.

Итак, на страницах Павсания мы, вероятно, сталкиваемся с описанием того вида Архангельского Собора, какой он имел в XVI веке. То есть незадолго до варварской романовской «реставрации» XVII века, когда старые картины сбили и заново расписали стены, сохранив, как нас уверяют, композицию и содержание фресок. Сообщается следующее: «Впервые храм был расписан при Иване Грозном, но к середине XVII в. живопись, как и в Успенском соборе, уже обветшала. В 1652 г. Якову Казанцу „со товарищи“ велено было СБИТЬ СТАРУЮ РОСПИСЬ, ПРЕДВАРИТЕЛЬНО ПЕРЕНЕСЯ ЕЕ НА БУМАГУ, и сделать новую… К работе приступили 55 иконописцев, но моровая язва и новая война с Польшей заставили отложить богоугодное дело» [13], с. 102.

Лишь через несколько лет задание было выполнено. Таким образом, во временном промежутке между старыми росписями и тем, что мы видим сегодня, были, оказывается, некие БУМАЖНЫЕ ЛИСТЫ, НА КОТОРЫЕ ЯКОБЫ СКОПИРОВАЛИ ПРЕЖНИЕ, УНИЧТОЖЕННЫЕ ФРЕСКИ. Скорее всего, тенденциозной редакции подверглись при этом как старинные надписи, так и сами изображения. И понятно, почему. Как нам сообщил Павсаний, на стенах собора были изображены «античные» битвы. Но все подобные ранне-христианские изображения эпохи XII–XVI веков были в эпоху Реформации объявлены «языческими» и отодвинуты в глубочайшее прошлое. Поэтому потребовалось их «перерисовать» в свете новых веяний. Некоторые пострадали при этом больше, некоторые — меньше. Кое-что решили вообще не восстанавливать.

Сохранились имена трех мастеров, расписывавших «древнеафинскую» Галерею. Это — Полигнот, Микон и Панэн. О Панэне Павсаний добавляет, что он был братом знаменитого «Фидия, и в Афинах в Расписной галерее им нарисована картина Марафонского сражения» [57], т. 1, с. 354. Было бы интересно разобраться — кто из древне-русских или приглашенных в Москву издалека живописцев

XVI века отразился на страницах «античного» Павсания под именами Полигнота, Микона и Панэна? Сегодня мы знаем лишь некоторые имена романовских художников, которые в XVII веке, после погрома, устроенного в Архангельском Соборе, заново расписали его оголившиеся стены. Художников было девяносто два. Их отобрал известный царский иконописец Симон Ушаков. Огромную площадь стен собора расписали всего за одно лето. Кроме самих 92 мастеров, надо полагать, было еще множество подмастерьев. Работала большая бригада. При этом Романовы рассказывали во всеуслышание сказки о том, что перед тем как подчистую сбить старые росписи, мастера их аккуратно зарисовали, а потом еще более аккуратно восстановили, сохранив «композицию и стиль»