Мадлен отправилась заниматься домашними делами и все это время пыталась хотя бы одним глазком взглянуть на то, чем занимается Рейнхарт. Но дверь мастерской оставалась плотно закрытой. Только в три часа пополудни ей представился случай войти к хозяину, принеся ему кофе и миндальный кекс, еще утром испеченный Эдме. Мадлен опасливо вошла с подносом в мастерскую, ожидая увидеть белого кролика располосованным, как и его собрата, с содранной пушистой шкуркой. «Только бы бедняжка умер сразу и не мучился», – думала она, моля Бога, чтобы так и было. Доктор сидел на корточках, с записной книжкой в руке. Он едва заметил вошедшую Мадлен, так как его внимание было устремлено на что-то, чего Мадлен не видела. Она подошла ближе, опустив поднос на стол. Оказалось, что кролик по-прежнему жив и здоров и грызет кромку узорчатого ковра.
– Надо его покормить, – отрывисто произнес Рейнхарт. – Овощами. Может, кашей. Сумеешь это сделать?
– Да, месье.
– И ему нужно соорудить жилище. Клетку или что-то в этом роде. Поищи что-нибудь подходящее.
– Так вы оставите это животное?
– У этого животного есть пол. Это самец. Я решил назвать его Францем.
Жилищем для кролика занялся не кто иной, как лакей Жозеф. Из ящика и проволочной сетки он соорудил клетку. Мадлен смотрела из окна, как он трудится во дворе: быстро, сноровисто. Чувствовалось, ему уже приходилось заниматься подобными делами. Со времени появления в доме часовщика Мадлен едва перекинулась с Жозефом парой фраз. Дружбы со слугами лучше не водить. И потом, в Жозефе было что-то настораживающее. Но в то же время ей требовалось поскорее узнать об особенностях Рейнхарта. Жозефу наверняка было многое известно о хозяине. Надо выспросить.
Взяв белье для полоскания, Мадлен спустилась во двор.
– Хозяин прежде уже держал кроликов? – спросила она, наполнив корыто водой.
– Кроликов не держал, – ответил Жозеф, мельком взглянув на нее. – Гуси были.
Лакей продолжал стучать молотком.
– Чтобы яйца несли?
– Золотые яйца. В прошлом году хозяин сделал гусыню, которая несла золотые яйца.
Мадлен улыбнулась. Она не собиралась улыбаться, это вышло само собой. Жозеф последовал ее примеру, и на его щеках появились ямочки.
– Жаль, я не видела той гусыни.
– Да, знатная была вещица. Пришлось купить троих, чтобы выбрать подходящую. Летучую мышь в шкафу видела? Для нее тоже поймали нескольких. Так будет и с кроликом.
Рассказывая, Жозеф успевал стучать молотком.
– Хозяин делал над ними опыты?
– Да. Сначала наблюдал, как они двигаются, затем потрошил. Это чтобы понять внутреннее устройство. Нужные части тел он потом помещает в банку и заливает особым раствором.
Мадлен вспомнила хрупкий скелет летучей мыши и глаза, которые она видела в одной из банок.
– Точно, – сказала она.
– Хозяину важно знать, как двигаются настоящие звери и птицы. Это ему нужно, чтобы делать механические.
– Автоматы? – спросила Мадлен, привыкая к незнакомому слову.
– Да, автоматы. Так хозяин называет машины, которые двигаются сами собой.
– А как они двигаются?
Мадлен вспомнилась женщина в лоскутном плаще, говорившая про черную магию.
– С помощью винтиков, цепочек и шестеренок. Доктор Рейнхарт – очень умный человек. – Жозеф выпрямился, оглядывая готовую работу. – Ну вот. Думаю, кролику понравится.
– Отличная клетка. Смотрю, ты умеешь мастерить.
– Раб, который умеет делать клетки.
Ее улыбка погасла. Вот чем закончилась попытка завязать разговор.
– Я не думала, что ты…
Жозеф пожал плечами:
– Я здесь свободен, как и любой слуга. Но по закону я остаюсь рабом, которого можно купить или продать.
Собрав инструменты, он ушел, оставив Мадлен смотреть на клетку и думать о том, осталось ли в Париже хоть что-то, чего нельзя купить за соответствующие деньги.
* * *
К вечеру Мадлен выбилась из сил. Она устала от непривычного уклада дома и нескончаемых домашних дел, а также от необходимости играть роль, что добавляло напряжения. Но спать нельзя, нужно выполнить задуманное и проникнуть в мастерскую. Мадлен дождалась, пока в доме все уснут. Из соседней комнаты доносился негромкий храп Эдме. Мадлен подождала еще немного. Что-то поскрипывало и постукивало. Обычные звуки, какие ночью услышишь в каждом доме. Тогда, взяв огарок свечи, Мадлен спустилась вниз. Ее босые ноги бесшумно ступали по натертым полам. Подойдя к двери мастерской, она остановилась, потом нажала ручку. Дверь была незапертой.
