– Да, маркиза.
– Рада, что вы поняли. – Жанна откинулась на спинку стула и некоторое время слушала чарующую музыку скрипок. – Нам понадобится новый часовщик. Я постараюсь найти какого-нибудь редкостного зануду. И без хорошеньких дочерей.
* * *
Жанна слышала звук его шагов, но продолжала водить крошечным резцом. Работа требовала полного внимания. Вещица, над которой она трудилась, была почти готова.
– Где ты, черт побери, скрывалась все эти дни?!
– Людовик, я была здесь. Работала, – ответила она, не поворачиваясь к нему.
– Тебя не было на обеде, ты не появлялась в моих покоях. Ты опять заболела?
В его голосе не прозвучало ни намека на сочувствие, только холодный гнев.
Да, она была больна. Чахотка, придававшая блеск глазам и румянившая щеки, разрушала ее изнутри. Но об этом она Людовику не скажет, иначе ее придворная жизнь мигом закончится. Жанна посмотрела в увеличительное стекло на ограненный ею сердолик. Получилось почти идеально. В сверкающую поверхность камня она вделала миниатюрный портрет Александрины, за которой уже отправила карету. Сегодня дочь получит от нее подарок.
– Ты почему молчишь? – возмутился Людовик. – Отвечай!
Только сейчас Жанна повернулась к нему. Ее рука по-прежнему сжимала резец.
– Людовик, а вы знаете, что ваш хирург Лефевр умер? – обыденным тоном спросила она.
– Что?
– Да, у себя в мастерской.
– Как?
Одутловатое лицо короля побледнело.
– Там что-то произошло. Оказывается, он проводил весьма своеобразные опыты.
Людовик не шевельнулся, но его глаза забегали по сторонам.
– Что вы знаете об этом? – все так же тихо и спокойно спросила она.
– Что я знаю об этом?! – взорвался король. – Как понимать твой вопрос? Я знаю, что Лефевр был ученым, человеком передовых взглядов. Я в его опыты не вмешивался.
– Не вмешивались? А он утверждал другое.
Людовика прошиб пот. Весь лоб покрылся мелкими капельками.
– В таком случае, мое сокровище, этот человек был лгуном.
Жанна кивнула и вернулась к работе над подарком Александрине.
– От кого ты слышала эту чепуху? – резко спросил король.
– От Вероники, дочери часовщика, – подавляя улыбку, ответила Жанна.
– Но она мертва.
– Оказалось, что жива.
У короля округлились глаза. Белки налились кровью.
– Такое невозможно.
– Людовик, не вы ли всегда говорили, что реанимации можно и должно достичь? Ожившая Вероника – подтверждение ваших слов.
– Я не верю, – напряженно возразил он. – Ты вздумала меня дурачить. Где она?
Жанна подошла к письменному столу, где Миетта жевала бумагу, и достала письмо, переданное ей вчера Берье.
– Полиция нашла это в кабинете Лефевра. Он подробно описывал свои опыты и называл вас его высоким покровителем. А еще он называл суммы, полученные от вас, не забыв указать и даты получения. Наверное, это можно проверить, если поднять счета по королевским расходам. Думаю, Лефевр заготовил нечто вроде охранной грамоты на случай, если история с его опытами станет известна. К счастью, люди, обыскивавшие его дом, догадались отдать эти бумаги Берье, а он передал их мне. – Она протянула письмо Людовику, но король не пожелал его взять. – Я еще раз спрашиваю: что вам известно об опытах Лефевра? Дорогой, будьте со мной честны. Вы же знаете: я всегда чувствую, когда вы лжете.
– Ты все равно не поймешь.
– А вы попробуйте объяснить.
Людовик кашлянул и заходил по комнате:
– Лефевр считал, что может овладеть искусством реанимации и открыть секрет жизни и ее обновления. Он верил, что находится совсем близко к открытию этого секрета. Жанна, ты способна представить нечто более важное, чем способ зажечь в мертвом теле искру жизни?
– Я только не понимаю, зачем для этого убивать детей?
– Я же говорил, что тебе будет трудно понять. Лефевр никого не убивал. Он находил детей, которые уже стояли на пороге смерти, и извлекал из них остатки жизненной силы. – Людовик сглотнул; Жанна видела, как дергается его кадык. – Лефевр меня заверял, что эти дети все равно долго бы не протянули. Все они умирали во сне.
– Даже если это и правда, зачем умерщвлять детей? Почему бы не пытаться оживлять трупы? Их столько вылавливают из Сены.
Жанна догадывалась об ответе, но ей хотелось узнать, чтó известно на этот счет Людовику.
