Через полчаса из ближайшего ресторана доставили тайский ужин. Машинально жуя каких-то моллюсков в остром соусе, Марис бегло просмотрела принесенную с собой рукопись и, отметив места, которые автору следовало переработать, отложила в сторону для отправки ведущему редактору. Затем она в последний раз перелистала свое расписание и убедилась, что, перекраивая его по-новому, не пропустила ни одной встречи, ни одной важной конференции, которую следовало перенести на будущую неделю. Расписание было в полном порядке, но Марис все же подумала, что, учитывая упрямый характер П.М.Э., четырех дней, которые она отвела на поездку в Джорджию, может ей не хватить. Ведь П.М.Э. даже не подозревал, что она собирается к нему в гости!..
Марис, однако, была совершенно уверена, что она должна действовать агрессивно, напористо, опережая события и не давая противнику опомниться. Даже простое соблюдение приличий могло бы поставить ее в заведомо проигрышное положение. Да, решила Марис, она поедет в Джорджию и встретится с ним вне зависимости от того, хочет он этого или нет.
И все же она до последнего тянула, откладывая неприятную обязанность позвонить П.М.Э. и уведомить его о своем приезде.
В конце концов Марис с тяжелым вздохом придвинула к себе аппарат, набрала номер, зарегистрированный ее определителем накануне ночью. Трубку взяли на пятом гудке.
— Алло?
— Говорит Марис Мадерли-Рид.
— Господи Иисусе!..
— Не «Господи Иисусе», а Марис Мадерли-Рид, — жестко повторила она.
На это П.М.Э. не сказал ничего, хотя она и ожидала какой-нибудь грубой реплики. Впрочем, его молчание было весьма красноречивым.
— Я подумала… — начала Марис и осеклась. Не так! Нельзя давать ему ни одной лазейки, ни одного повода для отказа. — Я решила приехать на Санта-Анну, чтобы лично встретиться с вами, — заявила она.
— Простите, что вы сказали?
— Я, кажется, говорю по-английски, а не по-китайски, — не без злорадства парировала Марис. — Или вы плохо слышите?
В трубке послышался какой то странный звук, который при желании можно было принять за сдавленный смешок.
— Два — ноль в вашу пользу, — проговорил наконец П.М.Э. — Вы сегодня в ударе, миссис Мадерли-Рид.
— Приятно, что вы меня оценили.
— Значит, вы решили приехать на Санта-Анну? — повторил он, не скрывая насмешки.
— Я решила и приеду.
— Должен сразу вас предупредить, мэм, вам здесь может не понравиться. Такие люди, как вы…
— Такие люди, как я?..
— …Такие люди, как вы, обычно отдыхают в более цивилизованной обстановке. Взять хотя бы такие острова, как Хилтонхед, Сент-Саймон, Амелия-Айленд…
— Я еду на Санта-Анну не отдыхать.
— А зачем же?
— Я хочу поговорить с вами…
— О чем? Я, кажется, вам уже все сказал.
— …Поговорить с вами один на один.
— О чем же мы будем говорить? О флоре и фауне морского побережья Джорджии?
— Мы будем говорить о вашей книге, мистер.
— Я не собираюсь ее продавать, мэм. Я вам уже сказал. Если вы забыли, могу повторить…
— Вы сказали, что у вас нет никакой книги — что вы ее еще не написали. Какое же утверждение истинно?
Марис почувствовала, что поймала его. Очередная долгая пауза свидетельствовала, что и П.М.Э. тоже это понял.
— Я буду у вас завтра вечером, — добавила Марис, спеша закрепить успех.
— Ваши деньги — вам и решать, как их потратить, — отозвался П.М.Э., впрочем, уже не так уверенно.
— Не могли бы вы посоветовать мне, в каком отеле… — В трубке раздались короткие гудки, и Марис, быстро нажав на рычаг, набрала номер еще раз.
— Алло? Это опять вы?..
— Я хотела только спросить, какой отель в Саванне вы могли бы мне порекомендовать.
— Отель «Гребаная стерва»!.. Это как раз по вашему характеру. — П.М.Э. снова бросил трубку, но Марис только рассмеялась. Как справедливо заметил ее отец, П.М.Э. возражал и возмущался излишне громко. Кроме того, он не знал Марис — не знал, что чем больше он будет артачиться, тем крепче станет ее решимость приехать и встретиться с ним.
Уложив на диван дорожную сумку, она начала собирать вещи в дорогу, когда телефон неожиданно зазвонил. Марис была совершенно уверена, что это звонит ее таинственный автор, успевший за этот короткий промежуток времени изобрести тысяча и одну причину, по которой ее приезд стал бы неудобен или невозможен. Приготовившись отразить его запоздалую атаку, она взяла трубку и сказала самым приветливым тоном:
