Марис не обманывала себя: она ехала на Санта-Анну не столько из-за книги, сколько для того, чтобы разобраться в самой себе и в тех сложных чувствах, которые она питала к Паркеру. Ей хотелось быть справедливой к нему и к себе тоже, и прошедшая неделя предоставила ей прекрасную возможность как следует обдумать отношения, которые сложились между ними за несколько дней ее пребывания на острове. Кроме того, было бы не правильно поддаваться первому же импульсу, первой реакции на неожиданные перемены, происшедшие в ее жизни. Меньше всего Марис хотелось выглядеть разозленной и мстительной женой — даже в своих собственных глазах.
Вот почему в прошедшие семь дней она не думала почти ни о чем другом. В последний день Паркер не на шутку разозлил ее, но, несмотря на это, уезжать с острова ей не хотелось. Теперь Марис могла себе в этом признаться. Больше того — с той самой минуты, когда она покинула Санта-Анну, больше всего на свете ей хотелось снова встретиться с Паркером.
Поначалу она старалась не думать об этом, но чувство вины продолжало жечь ее, словно раскаленные уголья. Ведь она была замужней женщиной, она поклялась перед алтарем хранить мужу верность и относилась к словам «пока смерть не разлучит нас» очень серьезно. Но теперь Марис знала, что клятва верности имела значение только для нее одной. Ной нарушил свой обет, а Надя, скорее всего, была отнюдь не первой женщиной, с которой он ей изменял. До брака у Ноя не было недостатка в подружках, так почему все должно было измениться после того, как он произнес ничего не значащие слова и обменялся с ней кольцами? Теперь Марис не верилось, что он мог в один день превратиться из ловеласа в примерного мужа. Больше того: его измена была, несомненно, неслучайной. Что ж, она поступит обдуманно и трезво, положив конец их браку, — заведя себе любовницу, Ной терял право и привилегию называть ее своей женой.
Но даже если бы Марис ничего не знала об отношениях Ноя с Надей, она все равно бы ушла от него после того, что произошло между ними. Во время той ссоры Ной показал себя с такой стороны, что теперь Марис не испытывала к нему ничего, кроме отвращения и страха. Она не могла жить с человеком, который угрожал ей. А в том, что Ной способен привести свои угрозы в исполнение, сомнений у нее не возникло.
Итак, их браку — конец. Ной Рид превратился в прошлое. Теперь ей предстояло узнать, что ждет ее в будущем и найдется ли там место для Паркера Эванса. Этот вопрос был для нее, пожалуй, самым главным. Марис больше не могла отрицать или не замечать того, что ее влекло к Паркеру с необычайной силой. И дело тут было не в его уме или бесспорном таланте, как она пыталась себя уверить. Ее влекло к нему как к человеку и как к мужчине. Бессчетное число раз Марис вспоминала их поцелуй и воображала, как он снова прикасается к ней, прижимает к себе, целует в крепко сжатые губы…
Она не знала, способен ли Паркер заниматься любовью, в особенности — традиционным способом, но как раз это почти ее не занимало. Ей хотелось просто прикасаться к нему, прикасаться — и чувствовать ответные ласки. Марис мечтала о близости — о близости в их отношениях, но как этого добиться, она не знала.
Разумеется, оставаясь мужней женой, Марис не позволила бы себе идти на поводу у своих желаний. Даже до свадьбы, пока Ной за ней ухаживал, Марис не заглядывалась на других мужчин, но теперь, когда ее супружеские обязательства остались в прошлом, мысли о возможной близости с Паркером не покидали ее.
Когда Марис летела из Саванны в Нью-Йорк, она почти сумела убедить себя, что во всем была виновата обстановка жаркого тропического острова, которая и разбудила в ней эти фантазии. Она была почти уверена, что стоит ей вернуться в Нью-Йорк, и наваждение исчезнет и снова все пойдет по-прежнему. И к тому моменту, когда ее самолет приземлился в нью-йоркском аэропорту Ла-Гуардия, она уже не сомневалась, что в их отношениях с Ноем действительно наступил период некоторого охлаждения, который, однако, ничего не стоит преодолеть, а все бредовые идеи, которые приходили ей в голову на Санта-Анне, исчезнут раз и навсегда, как только их страсть разгорится с прежней силой.
