— Я не измываюсь — я просто констатирую факт. Речевая характеристика — вещь чрезвычайно важная, а ты позволяешь себе ею пренебрегать. Я, во всяком случае, не заметил, чтобы ты над ней серьезно работал. То ты по поводу и без повода пишешь «черт побери», то бросаешься в другую крайность и используешь слово «гомик». По-моему, это просто оскорбительно и…
— Но в восьмидесятых годах, когда никто и слыхом не слыхивал о политкорректности, это слово было в большом ходу. И никто не обижался, в том числе и сами гомики… А это слово добавляет моим героям исторической достоверности. Согласись, что в разговоре между собой два молодых человека, придерживающихся, как сказали бы сегодня, «традиционной сексуальной ориентации», вряд ли бы стали деликатничать. Тодд употребил слово «гомик», чтобы доступно выразить свою мысль; о том, что попутно он может оскорбить представителей сексуальных меньшинств, он даже не думал.
— Ладно, допустим. Но вот в другом месте написано — «сиськи». Женщины Тодда интересуют больше мужчин, почему же в таком случае он относится к ним с таким пренебрежением? К тому же в другом месте он говорит «попка» — заметь, не «жопа», не «задница», не «пердак»…
— Можешь не продолжать, — перебил Паркер. — По части синонимов я могу дать тебе сто очков вперед. Что касается твоего вопроса… Достаточно будет, если скажу, что в данном случае все дело в личных предпочтениях Тодда? Ведь одним мужчинам нравится в женщинах грудь, другим — ноги, третьим…
— Но из текста этого не следует, — перебил Майкл твердым голосом.
— А по-моему, здесь все совершенно нормально, и нет никакой необходимости пояснять, что Тодд назвал кошку кошкой, а не киской, только потому, что предпочитает собак. Что же касается твоего замечания насчет «черта», то… я подумаю. Это и вправду звучит как-то слишком литературно. — Он вздохнул. — Ладно, это мы выяснили. Что еще ты хотел сказать?
— Ты был утром в старом джине? Паркер прищурился.
— Не пойму, какое отношение это имеет к рукописи…
— А почему это должно иметь отношение к рукописи?
— Слушай, Майкл, сегодня ты просто невыносим! Ты что, забыл принять на ночь слабительное?
— Меняешь тему, Паркер?
— А может, ты тайком плеснул в свой лимонад «Джека Дэниэлса»?
— Нет, ты не просто меняешь тему, ты уклоняешься от нее!
— Разве? Мне казалось — мы обсуждаем мою рукопись. Ты первым заговорил о…
— О Марис.
— …О хлопковом джине.
— Одно связано с другим, — уверенно заявил Майкл. — На протяжении месяцев ты бывал там чуть не каждый день, но стоило ей уехать — и ты туда носа не кажешь.
— Ну и что?
— А то, что сей факт, по-видимому, не имеет никакого отношения к тому, что произошло между тобой и Марис в то утро, когда она нас покинула.
— Конечно, не имеет! То есть… Тьфу, дьявол! В общем, можешь думать, как тебе больше нравится. — Паркер обиженно нахохлился. — Кроме того, между нами ничего не произошло.
— Из этого я могу заключить, что старый сарай не вызывает у тебя никаких ассоциаций — ни приятных, ни… наоборот.
— Знаешь, что мне пришло в голову? — Паркер запрокинул голову назад и оглядел Майкла с головы до ног. — Тебе бы следовало родиться женщиной.
— Гм-гм… Мы с тобой разговариваем всего несколько минут, но за это время ты успел обвинить меня в сочувствии гомосексуалистам, в алкоголизме и… хроническом запоре. Теперь ты оскорбил мое мужское достоинство. К чему бы это?
— Ни к чему, просто ты любопытен, как старуха, которой больше нечего делать, как совать нос в чужие дела.
— Марис — это и мое дело тоже!
— Вот как? — огрызнулся Паркер, но твердый тон Майкла недвусмысленно свидетельствовал, что пикировка закончена и дальше разговор пойдет серьезный.
Отвернувшись к окну, Паркер стал смотреть на океан. День был безветренный и жаркий, и поверхность океана горела на солнце, словно надраенная медь Небольшая стайка пеликанов следуя ежедневной традиции, пронеслась низко над верхушками деревьев, спеша на ночевку, и Паркер — как с ним часто бывало — невольно задумался, приятно или не очень быть частью такой тесной группы. На протяжении многих лет он вел уединенную, почти отшельническую жизнь и почти не помнил, каково это — чувствовать себя членом семьи, студенческого сообщества или любого другого сплоченного коллектива.