Надя криво улыбнулась.
— Что ж, с твоей стороны было очень… любезно сказать мне об этом прямо. Значит ли это, что ты больше не будешь снабжать меня новостями для моей колонки?
— Буду, но только новостями, а не сплетнями. Они встали из-за столика и направились к выходу.
— А когда ты будешь готова раскрыть тайну своего проекта — ты дашь мне знать?
— Автор, с которым я работаю, не любит огласки и шума, так что я сомневаюсь…
— Надя, какой приятный сюрприз!..
Обернувшись на голос, Надя нос к носу столкнулась с Моррисом Блюмом, чье бескровное лицо выглядело особенно бледным в окружении тюлевых занавесок и льняных скатертей французского ресторанчика. Черт его принес, выругалась про себя Надя. Моррис Блюм не должен был видеть ее в обществе Марис — ни в коем случае не должен! Вот почему «сюрприз» не казался Наде особенно приятным.
— Как дела, Моррис? — Она протянула руку, но тон ее оставался отстраненным и холодным. — Рекомендую взять морского окуня на подушке из овощей — он очень неплох…
— А я рекомендую мартини, — ответил Моррис, слегка приподнимая бокал, который держал в руке. — Скажу без лишней скромности — это я научил местного бармена использовать вместо джина русскую водку.
— Ну и как?
— Превосходно. Впрочем, попробуй сама…
Марис тем временем успела дойти до гардероба, где оставила свой плащ и зонт, и Надя решила, что может немного пофлиртовать. Не следовало строить из себя недотрогу — ведь никогда не знаешь, где упадешь. Кроме того, их совместный ужин в «Радужной комнате» прошел очень приятно, поэтому, если бы сейчас она дала ему полный от ворот поворот, Моррис несомненно бы задался вопросом, что за этим кроется.
— С удовольствием.
— Прошу… — Моррис Блюм выловил из бокала маслину и поднес к губам Нади. Глядя прямо на него, Надя схватила маслину вытянутыми трубочкой губами и с легким чмоканьем всосала в рот.
— Гм-м… Обожаю!..
— Не желаешь ли ко мне присоединиться?
— Боюсь, сейчас я не смогу. Давай в следующий раз?
— Хорошо, я позвоню.
Надя улыбнулась Моррису самой многообещающей улыбкой. Она старательно отрабатывала ее несколько лет, и сейчас улыбка выходила у нее почти автоматически. Пожелав Моррису приятного аппетита, Надя повернулась, чтобы идти в гардероб, где ее ждала Марис.
К ее огромной досаде, улыбка сработала даже слишком хорошо. Блюм двинулся за ней, и Наде ничего не оставалось, как представить его Марис. Стараясь, чтобы ее голос звучал как можно небрежнее, она сказала:
— Познакомься, Марис, это мистер Моррис Блюм. А это — миссис Мадерли-Рид.
Пожимая руку Марис, Моррис Блюм сказал:
— Я давно восхищаюсь вашим издательским домом, Марис. Превосходное предприятие!
— И поэтому вы мечтаете прибрать его к рукам? — осведомилась она.
Моррис Блюм обезоруживающе улыбнулся:
— Стало быть, вы знакомы с содержанием многочисленных писем, которые я послал вашему многоуважаемому отцу?
— И с его ответами на них — тоже.
— А ваше личное мнение? Вы согласны с мистером Дэниэлом?
— Целиком и полностью. Разумеется, мы весьма польщены тем, что такая могущественная корпорация, как «Уорлд Вью», интересуется нашим скромным издательским домом, однако предпочитаем оставаться независимым предприятием.
— Да, — вздохнул Блюм. — Примерно то же самое сказал мне на днях ваш муж, когда мы встречались с ним в последний раз…
Ной просматривал свежие счета и накладные, когда Марис ворвалась в его кабинет. С силой захлопнув за собой дверь, она швырнула сумочку и мокрый плащ на кресло и решительным шагом подошла к столу.
С тех пор, когда вчера вечером Марис вернулась из Джорджии, она была подавленной и раздражительной, однако выглядела прекрасно. На жарком южном солнце ее лицо покрылось ровным загаром, на щеках выступил румянец, а волосы чуть выгорели и посветлели, что очень молодило Марис. Простой деловой костюм, в который она была одета сегодня, выгодно облегал фигуру, и Ной невольно залюбовался ее тонкой талией и стройными ногами.
Но взгляд Марис не предвещал ничего хорошего.
— Что случилось, Марис? — спросил Ной. — Как вы пообедали?
— Мы пообедали прекрасно, — отрезала Марис. — А знаешь, что было на десерт? Надя познакомила меня с этим чудо-ребенком — Моррисом Блюмом. Он просил передать тебе привет!
