Подняв тучу пыли, книга упала в двух шагах позади него, но Паркер узнал обложку. Это была первая книга из серии о детективе Дике Кейтоне.
В дверях стояла Марис, и вид у нее был самый воинственный. Когда она пришла сюда в первый раз, она вошла в помещение с опаской, но сегодня решительность сквозила в каждом ее жесте. Гнев и возмущение бурлили в ней, били через край, и Паркеру даже показалось — Марис испускает ослепительный свет, словно готовая взорваться сверхновая звезда. Вряд ли она испугалась бы, даже если б за порогом, на который она взошла столь решительно, начинался ад.
Но ее ярость не произвела на Паркера большого впечатления — главным образом потому, что лучи только что вставшего над горизонтом солнца били ей в спину, и он ясно видел просвечивающие сквозь тонкую юбку ноги — длинные, стройные, идеальные ноги. Взгляд Паркера поднялся по ним вверх и остановился на смутно очерченном трусиками треугольнике лобка, однако он постарался справиться с собой и остановил свой взгляд на более нейтральной зоне — чуть выше пояса и значительно ниже бурно вздымающейся груди. Он знал: Марис буквально кипит, и ему не хотелось провоцировать ее на необдуманные действия и поступки.
— Тебе не понравилась книга? — поинтересовался он самым вежливым тоном.
— Будь ты проклят!..
— Я уже проклят.
Сжимая кулачки, Марис шагнула вперед.
— «По крайней мере они расстались, сохранив друг о друге самые светлые воспоминания»!.. — процитировала она, остановившись в нескольких шагах от его кресла, и Паркер с удивлением заметил у нее на носу очки. — Либо ты плагиатор, либо обманщик, но и в том, и в другом случае ты — проклятый сукин сын!
— Ты это уже говорила, — заметил Паркер.
— Так кто же ты?! — воскликнула Марис, потрясая перед его носом сжатым кулаком. — Скажи, чтобы я знала, с кем связалась. Впрочем, плагиатор ничем не лучше лжеца!
— Насколько я помню, — хладнокровно проговорил Паркер, — это глава семнадцатая, страница двести сорок третья… Дик Кейтон на могиле жены. — Он попытался изобразить удивление. — Я не знаю законов, которые бы запрещали автору цитировать самого себя. Или пока я сидел на Санта-Анне, появилось какое-то новое правило?
Марис хотела что-то сказать, но гнев не позволил ей произнести ни слова.
— Кейтон, конечно, убит горем, — продолжал Паркер, — но вместе с тем он благодарен судьбе за то, что в его жизни была такая женщина, как Сабина. Мне казалось — это весьма удачная фраза.
— Действительно удачная. Настолько удачная, чтобы использовать ее еще раз. В «Зависти».
Когда, спросил себя Паркер, она взяла эту книгу? Когда наткнулась на этот абзац? Было ли это вчера вечером или сегодня утром, когда она читала за завтраком? Впрочем, где и когда значения не имело, важно было другое: теперь Марис знала его секрет. Не удивительно, что она разозлилась и начала метать икру.
— Почему ты солгал мне, Паркер?
— Я не сказал тебе ни слова лжи, — парировал он. — Если бы ты спросила, не я ли знаменитый Маккензи Рун, написавший популярную детективную серию о приключениях Дика Кейтона, я бы сказал — да. Но вчера вечером, пока мы обсуждали его… то есть мои книги, ты ни разу…
— Хватит нести чушь, Паркер! Ты промолчал, а это такой же обман, как и прямая ложь. Кстати, хотелось бы знать, почему ты скрыл от меня, кто ты такой на самом деле?
— Разве это так важно? — Паркер пожал плечами. — Я думал, для тебя важно качество текста, а не моя репутация. Впрочем, повторю: если бы ты спросила, я…
— Ты бы придумал какую-то глупую сказку, — отрезала она. — С самого начала ты только и делаешь, что лжешь, лжешь, лжешь!..
— Если бы я хотел сохранить тайну, я бы не вставил эту фразу в «Зависть». И уж, конечно, не стал бы советовать тебе прочесть первую книгу из серии о Дике Кейтоне.
— А вот я уверена, что это был очередной твой дурацкий тест на сообразительность! — раздраженно бросила Марис. Волосы ее растрепались, а щеки порозовели, словно всю дорогу от дома до сарая она бежала бегом, но пахло от нее не потом, а разгоряченным женским телом и немного — ванилью, как от свежеиспеченных булочек. Даже в гневе Марис была очаровательна, но Паркер понимал — сейчас не самое подходящее время для комплиментов.
