Вульций выглядывает из укрытия и посылает череду выстрелов в Курту Седда. Темный Апостол поднимается, и разрывные пули попадают в окружающую его темную ауру — какой-то мерзкий ритуал призывания дарует ему неестественную защиту.
Тиэль снова действует исходя из опыта, позабыв о пистолете на бедре. На борту «Чести Макрагга» клинки и топоры сокрушали Нерожденных куда эффективнее, чем любое огнестрельное оружие: это было как-то связано с древним происхождением созданий, которых удалось уничтожить старомодным методом. Но у Тиэля не было клинка. Он все потерял при падении танка — в том числе бесценный двуручный меч, полученный из личного арсенала примарха.
Когда Освободившийся погиб, по воле капризной судьбы напоровшись на электромагнитный клинок, он взорвался, обдав Тиэля потоком демонической крови. Очнувшись, весь в запекшейся крови, Тиэль придумал теоретическую схему, которая позволит использовать элемент неожиданности, и практический прием для спасения боевых братьев. Шлем, отобранный у Каэлока, пусть и мерзостный, пригодился для маскировки. Теперь, когда он несется на Курту Седда, а кожа апостола морщится и шевелится от вызванных варпом мутаций, Тиэль снова использует шлем. Срывает его с головы, радуясь, что можно избавиться от этих вонючих оков, и размахивает им как оружием.
Седд безумен — он захвачен ощущением все возрастающей силы.
— Завеса истончается, и я возвышаюсь!
— Ты умираешь, — поправляет его Тиэль и вбивает рогатый шлем в подобное черепу лицо апостола.
Ритуал испорчен, и Седд вопит на два голоса, изменения поглощают его. Броня, кожа и плоть сплавляются в полужидкое желе, но даже и оно продолжает дымиться и съеживаться.
Тиэль отпрянул от омерзительного создания, вынимает пистолет и целится прямо в массу плоти, которая некогда была Куртой Седдом.
— Уничтожьте его, Тиэль! — кричит Вульций.
Капитан стреляет в тот же миг, и два Ультрамарина разряжают оружие в бесформенную массу. Та сжимается с каждым попаданием, пока не становится обычным пятном.
Эхо перестрелки затихает. Возвращается покой, прерываемый лишь всхлипами и невнятными словами благодарности за спасение, — это пленные-люди.
Тиэль чуть оседает, все еще не опуская пистолет, будто тварь, которую уничтожили они с капитаном Вульцием, может вновь материализоваться. Он вздрагивает, почувствовав, как его взяли за руку.
— Успокойтесь, сержант, — говорит Вульций. — Все закончилось.
Мужчины и женщины выбираются из укрытия, моргая, когда включается аварийное освещение. Тиэль пинает сапогом мертвого Несущего Слово — того, которого подбил Рауд.
— Надо убедиться, что все мертвы. Очистите это место.
— Не торопитесь так. — Вульций хлопает по плечу измученного Тиэля, сидящего на упавшей колонне. — Я ошибался в вас, Эонид. Прошу прощения. Вы делаете честь нашему легиону.
— Я сделал это не один.
Тиэль ищет глазами Рауда. Он замечает его — тот привалился к стене, вытянув ноги, голова склонилась набок. В защитном костюме дыра — еще с того момента, как обвалился туннель. Он неподвижен, но на болтающейся на шее маске нет крови. Глаза его открыты и не мигают.
— Отважный безумец. Все равно же пошел со мной на поверхность.
Вульций следит за взглядом Тиэля.
— Осужденный? Из штрафного легиона?
Тиэль качает головой:
— Фермер, муж и отец. — Он показывает на колеблющиеся зеленые значки на экране, демонстрирующие планы раскопов Несущих Слово. — Мы найдем разрыв кабеля в одном из вон тех туннелей.
Вульций кивает:
— Мы поведем отряды, произведем починку и вызовем подкрепление. Мы с вами тут сами не справимся.
Тиэль со стоном поднимается на ноги.
— Вам придется сделать это без меня, сэр.
— Что?
У Тиэля усталые глаза, и не только из-за боя.
— Когда прибудет следующая волна подкрепления, я улечу на Макрагг. Я совершил ошибку, вернувшись сюда.
— Мы должны продолжать сражаться, сержант Тиэль.
— Верно, должны. Но не здесь. Это пропаганда, а я не любитель политики. Я буду говорить и делать лишь то, что снова покроет мой доспех красными знаками.
Вульций хочет возразить, но лишь с улыбкой кивает.
— Возможно, вы правы. — Они отдают друг другу честь. — За Императора. За Калт.
