Я вышел из машины и совершил небольшую прогулку вглубь леса. Перешел по разрушенному мостику маленькую речку, поднялся на высокий склон и углубился в светлый липовый лес. Никем не потревоженный, не торопясь нашел подходящее место — вокруг высокие липы, недалеко раскидистый дуб… Вскрыв охотничьим ножом черный контейнер, переместил содержимое в заготовленный для этой цели пакет. Пустую распоротую капсулу я выкинул потом в мусорный бак у выхода из парка.
В тот же день, где-то в начале третьего, на одном из московских мостов можно было видеть странную картину. Человек, одетый во все черное, сначала прошел по одной стороне моста, потом по другой, но до конца не дошел — остановился посередине. Немного постоял, посмотрел на реку, на толпящиеся вдалеке дома района Марьинский Парк (где там парк?), на какой-то проплывающий внизу катер — и перегнулся через парапет. Несколько минут он смотрел на загаженную воду внизу, затем раскрыл свою сумку, вынул оттуда полиэтиленовый пакет с чем-то сыпучим, и быстрым движением высыпал это в реку. Порыв ветра подхватил сероватый неоднородный по консистенции порошок и разнес его вдоль широкой водной ленты.
Вдоль широкой водной ленты Невы дул ветер и летали черноголовые чайки. На набережной стоять холодно. Стемнело, и мне б уже идти домой — завтра рано на работу.
Оба моих родителя, после того, как получили контракт в Финляндии, уже полгода как жили в Хельсинки. Обещали приехать в отпуск. На уик-энд они иногда наезжали, но нечасто и все реже и реже. Поэтому сейчас и ныне я сижу одна со своей собакой, и мне иногда становится скучно, грустно и уныло. Вообще-то я самодостаточный человек, но частенько на меня накатывала серая тоска.
То, что со мной чего-то не так, я стала подозревать уже давно. В транспорте люди обычно занимали места рядом со мной в самую последнюю очередь. Старухи же наоборот — если все сидения уже заняты, направлялись непосредственно ко мне, а потом недовольно и укоризненно ели меня глазами, пока я не уступала место им. Прохожие никогда не спрашивали у меня дорогу, а всякие уличные кидалы вообще меня игнорировали. Последнее, впрочем, не сильно меня беспокоит. Есть еще множество всяких мелочей, к которым я привыкла и перестала замечать. Вероятно, я никогда бы не озаботилась вопросом — «А почему это все так?» Если бы не одна дурацкая история на работе.
После третьего курса, когда стало окончательно понятно, что люди с моей специальностью (по образованию я — будущий юрист) могут найти себе работу где угодно и когда угодно, я осталась в той же фирме, где подрабатывала еще с первого курса. Фирма занималась продажей всего, что нужно для озеленения города и организацией работ по этому самому озеленению, а я работала там программистом. Не слишком-то женское дело, но это только должность так называлась — «программист». В программировании я мало что понимаю. Ну, Вижел Бейсик — еще туда-сюда (неприлично-то как!) но не более того. Я вообще-то по призванию компьютерный дизайнер. Когда очень удачно освободилось место начальника ИТ отдела, то шеф, немного подумав для вида, предложил эту должность мне. Естественно, я согласилась. При тех же примерно обязанностях (прежний начальник в современной компьютерной технике понимал, как агроном в топологии) я существенно увеличивала свою зарплату.
Куда подевался мой прежний начальник, никто так и не понял. Он пропал. Испарился. Когда после его недельного отсутствия, наш гендиректор дал команду разузнать, долго ли еще будет болеть Николай Иванович, ему сообщили печальную весть. Николай Иванович (или просто — Иваныч, как его уважительно у нас называли) и не думал болеть. Он куда-то исчезнул в прошлый понедельник — за неделю до выяснения. Причем никто его не искал — родственники почему-то решили, что он уехал в отпуск, а у нас полагали, что он дома, лежит с температурой. Почему от нас никто не позвонил раньше, и почему его родные подумали об отпуске, я так и не поняла. Дело было в ноябре, погода стояла мерзопакостная, а тропические курорты Иваныч не посещал, предпочитая им свою старую дачу под Приозерском, где предавался полному уединению — ни мобильника, ни какой иной связи у него там с собой не было. Ну, конечно же, его искали. Не сразу, а после двухнедельного отсутствия было подано заявление. Иваныча объявили в розыск, как пропавшего. А уже через месяц шеф назначил меня на его место. «Пока Иваныч не появится».
