– Тогда пойдем на веранду. Думаю, там уже все готово.
«Веранда» располагалась в самой высокой башне дворца. Попасть туда можно было либо на крошечном лифте, который приводили в движение двое мускулистых слуг, либо по очень длинной винтовой лестнице. Гор выбрал второе. Пошел быстро, почти бегом, иногда перескакивая через две ступеньки разом. Время от времени оглядывался через плечо на гостя: не отстает ли. Атониец не отставал, с легкостью выдерживая заданный темп. Достигнув верхней ступеньки, оба даже не запыхались. Оценивающе оглядели друг друга, стремясь обнаружить испарину или иные следы усталости. Не обнаружили. Гор одобрительно улыбнулся, Мюрр в ответ хмыкнул и бесцеремонно толкнул ведущую в башню деревянную дверь. Вошел и обомлел…
В первый момент ему показалось, что он летит. Вернее, висит в воздухе – и он сам, и сервированный на двоих стол. А потом разглядел стеклянные, абсолютно прозрачные стены, пол и потолок. И все же ощущение высоты и полета не проходило. Башня возвышалась над городом так, что все крыши остались внизу, а сочное алое небо, напротив, придвинулось. Окружило. Заключило в объятья. Как всегда бывало у Мюрра во время полета, голова стала будто хмельная – легкая, звенящая. Сладко защемило в груди. Ликующе забилось сердце, перехватило дыхание.
– Нравится? – словно издалека донесся голос Гора.
– Очень!
– Не боишься высоты?
– Наоборот, люблю.
– А летать любишь?
– Еще как!
– Знаешь, если бы я не видел… хм… твою внешность, решил бы, что ты джигли. – Гор засмеялся и хлопнул его по плечу. – Давай, садись за стол. Ты вроде есть хотел. Или уже расхотел?
– Нет, я голоден. – Мюрр сел в легкое плетеное кресло, оглядел уставленный кушаньями стол, выбирая с чего начать.
– Попробуй вот это. – Джигли открыл крышку супницы и взялся за половник. В ноздри Мюрру ударил знакомый запах ракушек со специями. Гор с усмешкой покачал головой: – Нет, это не атонийский лих. Тот готовится из рыбных отходов: голов, чешуи, хвостов. А этот называется урандо. Кстати, любимый суп моей сестры.
– Огиры?
– Да, конечно. У меня другой нет.
Мюрр подставил тарелку:
– Наливай побольше. Я и вправду голоден.
Некоторое время за столом раздавался лишь стук ложек о тарелки. А когда первый голод был утолен, Мюрр попросил:
– Гор, расскажи о Праве Возврата. Что за штука такая?
– А ты не знаешь? – удивился джигли.
– Нет.
Черный всадник помедлил, разделывая запеченую до румяной корочки тушку какой-то местной птицы. Положил кусок на тарелку гостя, взял себе и лишь тогда ответил:
– Если коротко, то… Когда джигли лишается кунгура, у него есть лишь один шанс избежать участи даифа – найти себе другого коня.
– Так в чем проблема? Или у вас нет запасных лошадей?
– Лошади есть, а вот кунгуры… Ты знаешь, откуда они берутся?
– Естественно, нет. Ведь я не джигли.
– Вот именно… – Гор помолчал. Поиграл вилкой, будто сомневался, рассказывать или нет. Наконец решился. – Когда женщина джигли ждет ребенка, ее кобылица так же готовится стать матерью. Жеребенок-кунгур и ребенок-джигли рождаются одновременно. Они предназначены друг другу. Вместе растут, получают имена, обучаются летать. Они неразрывно связаны – с момента рождения и до самой смерти. Когда жизнь всадника подходит к концу, вместе с ним умирает и его конь. Понимаешь? Кунгур без своего хозяина просто не способен существовать. Всадник без кунгура может, а наоборот – нет…
– В общих чертах я понял, – откликнулся Мюрр. – Давай дальше.
– А дальше в Лунном мире есть такое место – Башня Возврата. Говорят, если войти в нее и попросить вернуть к жизни кого-то из близких или друзей, желание может исполниться.
– Говорят… То есть на самом деле никто ничего толком не знает?
Джигли неопределенно пожал плечами. Помолчал, разлил по бокалам вино.
– Чтобы ответить на твой вопрос, придется начать издалека… Ты, конечно, помнишь предание о сотворении мира?
«Смотря какого. Я знаю предания о сотворении тысяч разных миров», – чуть не брякнул Мюрр, но вовремя спохватился и попросил:
– Напомни. Возможно у нас, атонийцев, его рассказывают иначе.
– В незапамятные времена среди прочих обитаемых миров существовал один, который назывался Арнатох. Он был огромен, и там, кроме луны, на небосводе царило еще одно светило под названием «солнце». Я плохо представляю себе, что это такое…
